совсем не будет интересовать, – указательным пальцем Нардов прикоснулся к деньгам, – вы всего лишь перестрахуетесь, вызовете реаниматолога. Никому не хочется, чтобы арестант помер в больнице из-за того, что ему вовремя не оказали помощь. Журналисты любят обсасывать подобные трагедии. А вы проявите гуманность. Начальник подпишет пропуск на реанимобиль и спокойно уедет домой. Вы тоже.
Барсуков колебался. Подставы со стороны адвоката он не опасался, тот ни за что не стал бы рисковать своей репутацией, и не потому, что был очень честным и порядочным. Таких людей среди адвокатов, пожалуй, вовсе не отыскать – не та специфика профессии. Просто, подставив один раз, навсегда потеряешь доверие, тебе больше никто не сделает поблажки, ни за красивые глаза, ни за деньги. Единственный вариант, при котором Нардов мог пойти на подставу, если бы ему заплатили больше, чем он рассчитывал заработать на клиентах до конца жизни. А такие деньги предложить некому. Да и зачем?
«Хотя, если планируется побег, могут выложить огромные бабки, – подумал врач, – не стоит себя мучить, – решился он наконец, – надо соглашаться. Стоит только поторговаться».
– Я вас слушаю, – Барсуков бросил равнодушный взгляд на деньги.
– Я уже все сказал. Жду только вашего согласия.
В зеркальце заднего вида маячил «Гранд Чероки» с небритым мужчиной за рулем. Отражение в маленьком зеркальце прыгало, и тюремный врач никак не мог рассмотреть лицо.
– Даже не знаю, что вам и сказать. Вы меня толкаете на должностное преступление.
– Помилуйте, – засмеялся Нардов, – вся предыдущая часть разговора не более чем возможное допущение. Ведь пострадавший в больницу еще не поступал, он мирно сидит в Бутырке. Он даже знать не будет, почему угодил в больницу и почему к нему отнесутся там с подобающей цивилизованной стране гуманностью. Это только допущение, рассуждения. А факты…
Барсуков глянул на адвоката, в его глазах Нардов прочитал:
«Что ты мне втираешь? Неужели не понял, что денег мало предложил? А если тебя только на полштуки уполномочили, то выметайся из машины. За мелочовку не берусь».
Вновь раскрылось портмоне, Нардов вытащил еще две стодолларовые бумажки, подхватил сигаретную пачку, бросил их сверху пяти банкнот и тут же захлопнул перчаточный ящик.
– Вот и все, – сказал он и промокнул лоб носовым платком.
Барсуков только кивнул в ответ.
– Остановите. Дальше я сам, – попросил Нардов, – день выдался тяжелый. Но удачный благодаря вам. Теперь можно и расслабиться.
– У меня каждый день тяжелый.
– Сочувствую. Но терпение и усилия непременно вознаграждаются. Всего доброго.
«Жигули» притормозили у бордюра. Элегантно одетый Нардов выбрался из машины. Выходя, придержал рукой красный галстук. Тут же остановился и «Гранд Чероки», чтобы подобрать адвоката. Барсуков дождался, пока огромный и торжественный, словно дорогой лакированный гроб, джип отъедет. За рулем сидел явно не простой
