дерево органичной частью интерьера, а в огромном камине из необработанного камня, занимавшем почти всю дальнюю стену, можно было зажарить буйвола. Вся мебель была массивной, очень мягкой и удобной, рассчитанной на бесцеремонное обращение всех членов большой и шумной семьи. Широкая витая лестница вела на второй этаж и мансарду.
Кевин нагнулся и стал подбирать вещи Молли. Очередь дошла до розовых шлепанцев. Повертев их в руках, он с легкой ехидцей осведомился:
– Не боитесь носить эти штуки в охотничий сезон?
– Отдайте! – крикнула она, вырвав у него шлепанцы.
– Поверьте, я не собирался их надевать. Боюсь, это произвело бы нежелательное впечатление на товарищей по команде.
Но и эта шутка не заставила Молли улыбнуться.
– Недалеко отсюда есть гостиница. Думаю, вам будет несложно перебраться туда.
– Неужели хотите выкинуть меня на улицу в такой час? Кроме того, меня пригласили.
– Это мой дом, и не помню, чтобы я вас приглашала.
Она бросила пальто на диван и направилась в кухню. «Питбуль» презрительно оттопырил губу, хохолок на макушке встал дыбом. Убедившись, что Кевин оценил степень его негодования, пес засеменил за хозяйкой.
Кевин последовал за ними. Кухня была просторной и уютной, обставленной шкафчиками ручной работы; из окон открывался великолепный вид на озеро Мичиган. Младшая сестрица Фэб бросила свертки на пятиугольный стол, окруженный шестью табуретами.
Нужно отдать должное, вкус у нее есть. И одевается неплохо: узкие брючки цвета маренго и серый мешковатый свитер, напоминающий кольчугу. А с этими короткими пылающими волосами она похожа на Жанну д’Арк, взошедшую на костер. Одежда дорогая, но явно не новая, что весьма странно, если вспомнить о том, как ей удалось заполучить все денежки старого Берта Сомервиля. Впрочем, Кевин тоже не беден, но разбогател после того, как стал взрослым, приобрел немалый жизненный опыт и характер его полностью сформировался. По его наблюдениям, люди, родившиеся с золотой ложкой во рту, презирают тяжкий, упорный труд. Такова и сестра Фэб, надо полагать.
– Ээ… мисс Сомервиль… прежде чем вы вышвырнете меня… Кстати, я готов побиться об заклад, что Кэйлбоу понятия не имели о вашем приезде сюда – иначе объяснили бы, что место уже занято.
– Боюсь, у меня все же есть некоторые преимущества, – сухо процедила Молли и, швырнув печенье в ящик стола, с шумом его задвинула. Судя по виду, она была напряжена как натянутая струна и зла как фурия. – Вы ведь даже не помните моего имени, верно?
– Что вы, конечно, помню, – заверил Кевин, лихорадочно терзая мозг и не находя ответа.
– Нас знакомили не меньше трех раз.
– Это было совершенно не обязательно, поскольку у меня прекрасная память на имена.
– Только не на мое. Вы благополучно его забыли. Вернее, выбросили из головы, как только услышали.
– Вовсе нет.
Она
