его пощечиной. По пути сюда он слышал прогноз погоды. Температура упала до минус трех. Ничего не поделаешь, в Чикаго зима.
Швейцар увидел его и побежал за машиной, припаркованной на привилегированной стоянке, метрах в двадцати от клуба.
Через неделю он станет женатым человеком. И это после всех стараний не смешивать личную жизнь с карьерой!
Кевин вручил швейцару пятьдесят долларов, сел за руль «спайдера» и отъехал.
Ты должен служить примером, Кевин. Люди всегда ожидают хорошего поведения от детей священнослужителей.
Он постарался прогнать из памяти голос преподобного Джона Такера. Чушь! Приходится делать это, чтобы уберечь свою карьеру! Да, верно, при мысли о том, что его ребенок будет носить клеймо незаконного рождения, ему становилось плохо, но разве дело в этом? Речь идет не о брошенном потомке священнослужителя, а прежде всего об игре.
Фэб и Дэн вряд ли могут требовать брака по любви. Они не удивятся, если вслед за свадьбой последует развод. Зато он сможет прямо смотреть им в глаза. А Молли Сомервиль с ее связями и полным отсутствием морали… что ж, он редко кого так ненавидел в жизни, как эту неприметную пустышку. Надо же – Джейн Боннер подшучивала, что, мол, если он когда-нибудь и женится, то на спокойной, нетребовательной леди, молчаливой и незаметной. Незаметная, как же! Спесивая библиотечная крыса – дай ей палец, так она всю руку отхватит!
Кевин, нужно научиться отличать хорошее от дурного. Ты можешь либо всю жизнь продержаться в тени, либо будешь оставаться на свету. Выбор зависит от тебя.
Решительно проигнорировав Джона Такера, Кевин нажал на педаль и выбрался на Лейк-Шодрайв. Все это не имеет ничего общего с хорошим или дурным. Речь идет о сохранении места в команде. Вернее, о спасении его репутации.
«Не совсем», – прошептал назойливый внутренний голосишко. Кевин перестроился в левый ряд, потом в правый, затем снова в левый. Сейчас ему позарез нужны скорость и риск, но ни того ни другого на Лейк-Шодрайв днем с огнем не сыскать.
Через несколько дней после устроенной родственничками засады Молли встретилась с Кевином, чтобы вместе отправиться за разрешением на брак. Потом они, каждый в своей машине, добрались до «Хэнкок-центра», где подписали контракт о раздельном владении деньгами и имуществом. Кевин, правда, не знал, что у Молли нет состояния, на которое он мог бы покуситься, а она ничего не сказала.
Выходя из здания, Молли собрала все свое мужество, чтобы заговорить с женихом:
– Кевин, это безумие. Позволь по крайней мере честно объясниться с Фэб и Дэном.
– Ты поклялась, что будешь держать язык за зубами.
– Верно, но…
Он пригвоздил ее к месту ледяным взглядом:
– Хотелось бы верить, что ты хоть в чем-то окажешься порядочным человеком.
Молли отвела глаза, жалея, что дала слово молчать.
– Но сейчас не пятидесятые! Мне не нужен брак, чтобы вырастить ребенка. На свете тысячи одиноких матерей.
– Этой свадьбой
