тебе вздумалось выкрасить волосы в оранжево-голубую полоску?
– Это цвета школы, – еле слышно пояснила Молли.
– И тут мне позвонили из полиции и объяснили, что моя сестра, умная, трудолюбивая девочка, хладнокровно включила пожарную сигнализацию во время большой перемены! Да, невинные детские проделки не для нашей Молли! Это вам не простое озорство! Ей подавай сразу злостное хулиганство!
Тут Фэб права, выходка гнусная, а главное – непонятная самой Молли. Она предала людей, любивших ее, и даже после года полицейского надзора и многих часов общественных работ так и не смогла объяснить, что подтолкнуло ее к этому поступку. Озарение пришло позже, на втором курсе Северо-Западного университета.
Дело было весной, перед экзаменационной сессией. Молли почему-то не находила себе места, не могла сосредоточиться и, вместо того чтобы заниматься, глотала один за другим любовные романы или пялилась на себя в зеркало и мечтала о прическе в стиле прерафаэлитов. Однако даже новый шиньон, на который ушли все карманные деньги, не принес ей радости.
Так все и шло, пока в один прекрасный день, покинув книжный магазин, она не обнаружила в кармане калькулятор, за который и не подумала заплатить. К счастью, к тому времени Молли успела достаточно повзрослеть и поумнеть, потому и ринулась обратно, чтобы вернуть калькулятор, а потом отправилась к университетскому психологу…
Фэб вернула сестру к действительности, с шумом отодвинув стул.
– А в тот раз… – начала она, вскакивая.
Молли съежилась, хотя знала, что рано или поздно дело дойдет и до этого.
– …когда на твоей голове появился этот ужасный «ежик»… два года назад…
– Ничего ужасного, последний крик моды, все носили…
Фэб не позволила ей продолжить:
– Так вот, тогда ты остриглась едва ли не наголо, а потом взяла и выбросила на ветер пятнадцать миллионов долларов!
– Ну… положим… это всего лишь совпадение…
– Ха!
В пятнадцатимиллионный раз Молли объяснила, почему сделала это:
– Деньги Берта душили меня. Мне необходимо было окончательно порвать с прошлым и стать свободной.
– И нищей!
Молли улыбнулась – Фэб никогда не признается, что понимает, почему сестра без сожаления рассталась с наследством.
– Ах, Фэб, какая ты пессимистка! Постарайся увидеть в этом хоть что-то хорошее! Почти никто не знает, что я рассталась с деньгами, и считают меня чудачкой и скрягой, предпочитающей водить подержанный «жучок» и жить в квартирке размером с кладовку.
– Которую ты обожаешь.
Молли не пыталась это отрицать. Мансарда была самым бесценным ее имуществом, и она с гордостью сознавала, что платит по закладной деньгами, заработанными собственным трудом. Только тот, кто, подобно ей, рос, не имея дома, который можно было бы назвать своим, был способен ее понять. Однако Молли решила сменить тему, прежде чем Фэб снова начала читать
