общих интересов у нас почти нет.
– У вас есть подруга?
– Сейчас нет.
– Так в чем же дело? Лора умна, красива и во всех отношениях привлекательна. Из ее рассказов я понял, что вы много времени проводите вместе.
– Ну… не знаю. Видно, не сложилось.
Он принес кофе из кухни, протянул мне чашку, закурил сигарету и серьезно, пристально посмотрел на меня.
– И что она вам обо мне рассказывала?
Мне стало очень неловко.
– Она вас очень уважает и счастлива с вами сотрудничать. Насколько мне известно, вы с ней работаете над проектом, который изменит наши представления о человеческом мозге. Вроде бы что-то связанное с памятью. А больше я ничего не знаю.
– А подробно о наших исследованиях она не говорила? – быстро спросил он.
– Нет. К сожалению, я в этой области науки не разбираюсь, и Лора больше не пытается посвятить меня в тайны психологии, – с притворной небрежностью ответил я. – Не сочтите за оскорбление, но копание в чужих головах меня совершенно не привлекает.
– Вы же хотите стать писателем! – раздраженно напомнил он. – Как вы намерены разобраться в мотивации поступков своих героев, если не представляете себе мыслительного процесса?
– По-вашему, для того, чтобы заниматься скалолазанием, надо быть геологом? – возразил я. – Джо… – (Он просил меня называть его по имени, но мне все еще было неловко.) – Кажется, вы меня не совсем верно поняли. Иногда я сижу в кафе именно для того, чтобы наблюдать за людьми. Я разглядываю их лица, слежу за жестами и поведением, пытаюсь вообразить, чем все это вызвано. Но ведь все это – лишь внешние проявления, не важно, сознательные или бессознательные, и потому…
– По-вашему, я некий извращенец, – оборвал меня Видер, – которому доставляет удовольствие подглядывать за людьми в замочную скважину? Отнюдь нет! Без посторонней помощи человеку себя самого не понять. Нам, психологам, необходимо точно знать, когда и как следует помочь, чтобы сохранить целостность личности. Как бы то ни было, наша цель весьма отличается от того, что вы себе вообразили. Надеюсь, вы понимаете… хотя, возможно, и не понимаете, так что поверьте мне на слово… Итак, предмет моего исследования необходимо держать в секрете, во всяком случае до тех пор, пока я не опубликую результаты. Вообще-то, я уже подписал договор с издательством – нет, не с университетским, что вызвало некоторое недовольство в администрации. Полагаю, не нужно объяснять, сколько завистников в университетской среде, – вы уже не первокурсник, вполне представляете себе, что и как здесь происходит. Вдобавок для секретности есть еще одна причина, но пока я разгласить ее не вправе. Как продвигается дело в библиотеке? – спросил он, резко меняя тему разговора, будто стараясь подловить меня на лжи.
Я объяснил, что освоил программу-классификатор и что все идет по плану.
Спустя четверть часа я собрался уходить, но Видер остановил меня у двери и
