лично в твоей, жизни чудеса бывали?!» Мать задумалась, а затем говорит: «Ну конечно. Вот этой осенью со мной было прямо настоящее чудо. По радио на следующую ночь заморозки пообещали, а у меня еще картошка была не выкопана. И я с утра пошла картошку копать… Ну вот, поработала сколько было сил, распрямляюсь, смотрю, а солнышко уже садиться начало. Полдень-то уже прошел, а я еще и трети огорода не убрала. И тут я в сердцах Господу и взмолилась: “Господи, ну Ты же знаешь, что мне без этой картошки зиму не пережить! Ну помоги мне, пожалуйста, ее убрать до вечера, до мороза!” Сказала эту молитовку и снова — носом в грядки… И представляешь, еще солнышко не село, а я всю картошечку-то собрала!»
Это действительно чудо. Но порождено оно глобальным чудом христианской веры: к Владыке всех миров самая простая крестьянка может обращаться с ходатайством о том, чтобы Он (Абсолют!!! Тот, при мысли о Котором немеют философы!!!) помог ей собрать ее картошку…
На вопрос Данте: «Я поднял глаза к небу, чтобы увидеть, видят ли меня?» — христианство ответило: «Да, Небеса не слепы. С высот Вечности человек различим. Более того — именно его судьбы находятся в “зенице ока” Миродержца (см.: Втор. 32, 10). Даже sub specie aeternitatis (“под знаком вечности”) человек не теряется»8.
Христианство в Боге увидело Отца. Не холодный космический закон, а любящего Отца. Отец же не убивает сына за первую разбитую чашку, но хочет защитить своего сына.
Эта уверенность христиан в том, что люди не безразличны для Бога, была непонятна древним язычникам. Во II в. языческий философ Цельс так излагал свое возмущение по поводу христианской веры: «Род христиан и иудеев подобен лягушкам, усевшимся вокруг лужи, или дождевым червям в углу болота, когда они устраивают собрания и спорят между собой о том, кто из них грешнее. Они говорят, что Бог нам все открывает и предвозвещает, что, оставив весь мир и небесное движение и оставив без внимания эту землю, Он занимается только нами, только к нам посылает Своих вестников и не перестает их посылать и домогаться, чтобы мы всегда были с Ним. <Христиане подобны> червям, которые стали бы говорить, что есть, мол, Бог, от Него мы произошли, Им рождены, подобные во всем Богу, нам все подчинено — земля, вода, воздух и звезды, все существует ради нас, все поставлено на службу нам. И вот черви говорят, что теперь, ввиду того, что некоторые среди нас согрешили, придет Бог или Он пошлет Своего Сына, чтобы поразить нечестивых и чтобы мы прочно получили Вечную Жизнь с Ним» (Ориген. Против Цельса. IV, 23).
Те же аргументы слышим мы и от неоязычников: теософы, в иные минуты столь горделиво именующие самих себя «богами», вдруг становятся странно смиренны именно в этом вопросе. Они говорят, что человек и Вселенная несоизмеримы, что человек и Земля не могут быть предметом внимания вселенского Разума. А потому — «нужно приучить сознание к малым размерам Земли»9 и осознать, что мы можем общаться только с «планетарным логосом», только с тем духом, который «проявлен» на «нашем плане»…
Верно
