об этом сейчас». Снова подкатила тошнота, тело хотело избавиться от ужаса, но Кейт знала, что на это нет времени. Она должна успеть…
Наконец-то она заметила небольшой домик, который делила с матерью и отчимом – уже вторым, – пока того не убили прошлым летом. Если бы в легких Кейт оставалась хоть капля воздуха, она бы вздохнула с облегчением.
В отличие от остальных мазаных ивовых коттеджей вокруг этого не было солдат. Было устрашающе тихо. Слава богу, Кейт успела вовремя.
Крик пронзил иллюзию спокойствия, словно кинжал. Ее сердце застыло в ледяном ужасе. Хотя она никогда не слышала, чтобы мать издавала подобные звуки, инстинктивно Кейт знала, что это она.
Кейт может и было только пятнадцать, но она навидалась достаточно войны и английских гнусностей, чтобы разум немедленно восполнил скрытую картину. Но она с силой отогнала эти мысли. «Не думай об этом. Крики означают, что она еще жива. Только это и имеет значение».
Лишь на этой мысли Кейт могла сосредоточиться, пока кралась к дому, ожидая, что ее схватят в любой момент. Ее сердце перестало стучать, и она, казалось, едва дышала, заворачивая за угол.
– Нет, прошу вас! – Перепуганный, умоляющий голос матери заставил Кейт застыть. – Пожалуйста, пощадите моего ребенка.
Кейт закусила губу, чтобы сдержать рвавшийся из горла всхлип. Ее мать была на восьмом месяце беременности, она носила ребенка ее покойного отчима. Это ее второй ребенок, которого ей пришлось ждать больше пятнадцати лет. Было сложно сказать, кто больше радовался будущему рождению малыша, Кейт или ее мать. Братик или сестренка, Кейт было не важно. У нее наконец-то будет родная душа.
«Пожалуйста, не трогайте их».
Скрючившись за оградой загона, где содержались их последние животные – свинья, старая коза, несколько кур и один злобный задиристый петух, – Кейт огляделась вокруг в поисках лучшего оружия, чем маленький нож, который она носила с собой за поясом, чтобы потрошить рыбу. Из кучи садовых инструментов, стоящих у задней двери, она схватила выглядевший наиболее угрожающим – тяпку на длинной ручке. Острый серп для срезки колосьев подошел бы больше, но здесь, посреди леса, у них не было никаких урожаев, кроме нескольких редких овощей, росших в их небольшом огороде.
Кейт услышала громкий хриплый звук, и ее воображение вырвалось на свободу. Она знала, что это значит, но все же не была готова к тому зрелищу, которое предстало перед ее глазами, когда вышла из заднего помещения, где зимой содержались животные.
Ее мать лежала на столе, где они обедали не более часа назад, а солдат в кольчуге и бело-голубой накидке навис над ней. Он стоял спиной к Кейт, но по резким движениям его бедер между раздвинутых ног ее матери, было очевидно, что он делал. Он предплечьем сдавил горло ее матери, чтобы та не могла говорить – и дышать.
Широко распахнутые глаза матери стали огромными от нового приступа паники, когда она заметила Кейт за его плечом. Кейт услышала беззвучную мольбу уходить,
