Но ведь дождь еще не кончился, – я улыбнулся и взял Алису за плечи. – Ну, лапка, верь мне. Нам намного опаснее будет возвращаться с этой улицы пешком. Через каких-то двадцать-тридцать минут мы будем вновь вместе.
На глазах у Алисы вновь выступили слезы:
– Честно?
На меня обрушился порыв нежности. Я прижал Алису к себе, а затем поцеловал ее в губы:
– Да.
Девушка обняла меня своими тонкими ручками за шею и вся прильнула ко мне. Через свой мокрый пуловер я ощущал, как быстро бьется ее сердце. За такой короткий период я стал самым близким для этого милого человечка. Мне вдруг не захотелось никуда ее отпускать, а так стоять с ней под дождем, обнимать и любить ее, забыть про все свои проблемы, про Обухова, про работу, про все на свете, а просто быть всегда с Алисой.
– Ну что вы там решили? – голос водителя в эту минуту мне показался особенно мерзким.
Я отстранил Алису от себя, а она, в свою очередь, с явным усилием убрала руки с моей шеи, но ее тело до последнего прижималось ко мне. Усадив Алису на заднее сиденье, я закрыл за ней дверь. Водитель завел машину, а Алиса высунула голову из окна и спросила:
– Витя, ты веришь в счастье?
– Нет никакого счастья. Есть только привычка. – «Москвич» рванул с места, а я махнул Алисе рукой. Я продолжал смотреть машине вслед, пока два маленьких красных огонька не скрылись за поворотом. Мне стало безумно одиноко.
Глава 14
СОНЯ
13 апреля. Четверг. Поздний вечер
Я огляделся по сторонам. Где именно был дом 23, водитель так и не показал. По обе стороны дороги просматривалось два дома, но только в одном из них горел свет. Я направился к нему. Как только подошел к калитке, сразу же залаяла собака. Похоже, дворняга, но открыть калитку и проверить я не решился. Меня всегда бесит, почему в таким домах звонки только возле входной двери, зато пройти к ним нет никакой возможности по причине наличия во дворе собаки. Неужели так сложно провести звонок к калитке, не понимаю. Я позвал хозяев:
– Извините, кто-нибудь есть в доме?!
– Хто там?
– Меня зовут Виктор, я ищу дом Обуховых.
Из дома вышла тетка лет сорока пяти в белой ночнушке и надетой поверх коричневой кофте. Еще одна особенность сельских и околосельских жителей – ложиться спать чуть ли не с первыми сумерками.
– Нэ чую, говорыть громшэ, що вам надо?
– Я говорю, мне нужен дом двадцать три, Обуховы там живут, не подскажете, где это? (Эта тетка точно была не матерью Обухова.)
– Кого трэба?
Она совсем нахрен глухая?!
– Гагарина, двадцать три! Где это?! – я уже почти кричал.
– Чого вы кричытэ, цэ напроты. Перечница старая.
– Спасибо!
Я развернулся и пошел к дому через дорогу, но тетка меня окликнула в спину:
– Подождыть, а навищо воны вам? Я остановился и оглянулся:
– В смысле? Я наведаться заехал, знаю их давно.
– Кого
