лице Михаила появилось сочувственное выражение. Седой в ответ махнул рукой – типа не парься.
– Ну, давай пока на этом вопросы закончим. Понял, что передать Черному?
– А откуда… – начал Миша, но Седой нетерпеливо насупился и мотнул подбородком:
– Не важно. Так понял?
– Да, а…
– Насчет того, что я тебе рассказал, сейчас забудь, потом вспомнишь, – произнес он, пристально глядя Михаилу в глаза. Тот легонько вздрогнул, затем устало потер лоб.
– Блин, голова что-то… Ну так как там с моим пантаклем, нарыл что?
Седой удовлетворенно кивнул:
– Пока мало.
Михаил поднялся с тахты.
– Ну, тогда я двинул.
Уже в прихожей Седой на всякий пожарный уточнил:
– Насчет тетрадки все понятно?
Михаил обиженно насупился:
– Не боись, я на память никогда не жаловался.
– Да уж вижу, – усмехаясь чему-то своему, кивнул Седой и прикрыл дверь за спиной гостя…
Все это Миша, путаясь и захлебываясь купленным в киоске пивом, изложил Черному. Из сквера они убрались и сейчас сидели в парке ЦДХ. Черный слушал молча, неотрывно глядя на Михаила и все время стараясь убедить себя, что тут что-то не то. Что Михаил это где-то вычитал, услышал, может даже просто придумал. Хотя последнее предположение в голове никак не укладывалось. И дело даже не в том, что до сих пор он никогда не замечал за своим сокурсником склонности ко лжи. Михаил просто не мог придумать ничего похожего. Он был нормальный парень, занятый чисто житейскими делами и заботами – что, когда и почем купить, где подработать и за сколько, как поскорее скинуть зачет и уехать на тренировку. Ничего более. Поэтому, после того как Михаил замолчал, Черный еще некоторое время сидел, размышляя над его рассказом, а затем осторожно спросил:
– Значит, ты ничего не помнил, пока мы с тобой не заговорили о моей тетрадке?
– Ну да, – уныло кивнул Михаил и покачал головой. – А я ему еще говорю: «Не боись, мол, я на память никогда не жаловался…» Вот же сука!
Они снова помолчали. Потом Миша повернул голову и спросил:
– Слушай, ну так чё ему сказать-то по поводу тетрадки?
Черный задумался. Конечно, в свете новой информации решение стоило обдумать заново.
– Знаешь, передай ему, что я подумаю.
– Да ты чё, Черный? – всполошился Михаил. – Ему же отобрать у тебя тетрадку – раз плюнуть. Да он же в две секунды может тебя… ну, чего хочешь с тобой сделать. Вон как со мной-то…
– Пока ведь не сделал? – резонно заметил Черный. – И знаешь, что я думаю? Не может! Не понимаю почему, но, скорее всего, именно так и есть. Иначе ему совершенно не нужно было создавать ситуацию, при которой ты открыл мне всю эту информацию.
– Ему? – изумился Михаил, а потом обиженно протянул: – Да это я сам тебе все рассказал. Сразу, как
