качеством, которое Анрэ никогда больше, ни до, ни после нее, не встречал в женщинах, – жаждой сделать его счастливым. Для нее это было не игрой на зрителя, демонстрацией, которая нередко встречается у продажных женщин и жен, давно охладевших, но стремящихся сохранить семью, а настоящей потребностью, искренним свойством ее натуры. Анрэ не уставал благодарить небеса, подарившие ему столь страстную и чуткую подругу.
Некоторое время они оба были как в угаре, и только спустя где-то пару месяцев Анрэ стал замечать, что с его возлюбленной творится что-то неладное. Наташа сделалась печальной, задумчивой, у нее появилась привычка ни с того ни с сего замолкать и надолго погружаться в себя, иногда даже не слыша и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Расспросы молодого человека длительное время оставались без ответа, но наконец девушка призналась, что беременна. Тот разговор, состоявшийся в их любимом кафе-кондитерской на набережной Ааре, он запомнил на всю жизнь.
Наталья, как обычно, заказала кофе и песочное пирожное, но не притронулась ни к тому, ни к другому. Сидела, задумчиво помешивая ложечкой густой ароматный напиток, который уже давно остыл, и думала о своем. Анрэ не обращался к ней ни с какими вопросами, уже зная, что это все равно бесполезно. Просто сидел и ждал, когда она сама выйдет из оцепенения. На этот раз поводом послужило появление в кафе семейства с двумя шумными ребятишками. Наташа словно очнулась, некоторое время со странным выражением лица наблюдала за детьми, а потом спокойно и просто, точно о какой-то самой обыденной вещи, сказала:
– У меня тоже будет ребенок.
– Что?! – он решил, что ему это послышалось. Но она повторила, по-прежнему не глядя на него:
– Да, это так. Я беременна.
– Но как же это может быть?.. – растерялся Анрэ. – Мы же с тобой всегда предпринимали меры, и все было нормально…
– Не всегда. Помнишь самый первый раз? Я думала, что тот день безопасный, а оказалось…
За столиком у окна повисла неловкая пауза.
– И что же ты будешь делать, Наташа? – с тревогой спросил он.
– Мы с мамой уже все решили. Я оставлю ребенка. Мама говорит, что первый аборт очень вреден, после такого я уже, скорее всего, вообще никогда не смогла бы иметь детей. И потом – разрешение на выезд мы должны получить уже в самое ближайшее время. Так что я повезу свою дочь через границу в животе – контрабандой. А появится на свет она уже в России.
Внутри у Анрэ все клокотало. Они с мамой, видите ли, уже все решили! Мнением отца ребенка никто даже не поинтересовался! Эта проклятая Россия всегда была для Натали дороже, чем он, Анрэ… Он хотел бы сказать многое, очень многое, но взял себя в руки, сдержался и только спросил:
– Дочь? Почему ты решила, что будет именно дочь?
Наташа впервые за долгое время улыбнулась, ее потухшие глаза снова засветились:
– Не знаю. Но я почему-то абсолютно уверена, что родится девочка. Такая пухленькая, розовенькая и непременно с кудряшками. Я бы хотела назвать ее
