тоже чуть не прокололся, – бормотал он. – Утром вышел, а двое ментов стоят у подъезда. В общем, еле прополз мимо.
Он перевел дух и продолжил:
– Короче, договорился с одним барыгой… На машине приедет и увезет, как стемнеет. От нас только помощь потребуется – вытащить и в машину кинуть. Нормально? – От радости у него блестели лобные залысины. – Товар определят к месту, а взамен достанутся деньги, хотя и не все сразу – остальная часть после реализации товара.
Ребята сопели. Пока торгуешься – заметут. Так что торговля им не с руки.
– Ночью сбегаем. Я присмотрел там одну, – радовался Матрос. – Внутри никого. Весь день проторчал в кустах.
Матрос был трезв как стекло, и мысль у него била ключом.
– Между прочим, тот самый дом, на который ты глаз положил, – обернулся он к Вовочке.
Садовский хлопал глазами. Какой еще дом?
– Тот самый, где тарелки по стенам.
– Там же охрана…
– Вот и надо зайти. Я уже придумал, как. Но только того. Чтобы ни капли. Трезвыми надо быть. Хотя некоторые считают, что у пьяного лучше выходит.
Ребята опустили головы. Трезвость как-то не входила в их планы. Даже Коньков выпил бы пива. Примерно с литр. На первый раз.
– Смотрите сами. Я только что с улицы и мне виднее. И это всего лишь план.
Садовский, Коньков и Вагин, словно сговорясь, отводили глаза.
– Что с вами?
– Ничего. Устали…
Матрос хохотнул надломленным голосом. Устали, валяясь на диване.
Он вышел в коридор и возвратился с сумкой. Сунул руку внутрь, вынул поллитру. Посмотрел внимательно на этикетку, прицениваясь к достоинству продукта. Поставил на стол.
– Тогда давайте. Тяпнем за успех спортивного дела. Чтобы оно цвело и дальше развивалось. Чтобы не было у нас застоя…
Садовский склонил голову на бок. Витиевато говорит Матрос – Вовочке так не под силу. А все потому, что у Матроса техникум морской за плечами. Иногда скажет, будто он опер на самом деле. Пусть тянет на себе бригаду. Вовочка слова больше не скажет. Зря по губам только съездил.
Следом за бутылкой Матрос вытащил из сумки копченых окуней, охотничьих колбасок пучок, несколько свежих огурцов. Он помнил о товарищах. Они бы о нем так заботились.
Парни глотали голодную слюну и молча ликовали. Матрос не забыл о них. Он им вроде отца. И по возрасту подходит.
«Отец» тем временем поймал со стола за горлышко бутылку. Быстро смахнул с нее белую шляпку и стал разливать. Он знает, чего хочет общество.
– За успех предприятия!
* * *
Агент по-прежнему находился дома, провожая день за днем. Закат всегда подолгу догорал за Волгой. Так долго, что делалось томительно в груди.
Вот он опять догорел. И словно бы не было дня, а только всегдашняя ночь и темнота. Звук трамвая за перекрестком.
Петр
