тут не хватало!
– А нас не выгонят отсюда, как выгнали отовсюду? В смысле, где мы были?
– Тут люди не живут! Тут живут мишки и шакалы, мишки и шакалы не выгонят нас! Какое им дело, мы же не едим их хлеб и не пьём их вино!
– Ну это как сказать!
– Идём к реке! Там много камней! Я знаю место, где камни плоские! Они-то и будут фундаментом нашего нового дома!
– Ты правильно сказал! – взвизгнул от восторга Фрич.
Они пошли вверх по реке и через двести метров обнаружили довольно обширное место, усеянное плоскими серыми камнями.
Сто тысяч лет тому назад принёс их ледник с гор и разбросал по замшелому берегу в страшном беспорядке. Сто тысяч лет назад природа заложила фундамент нашего грядущего благополучия.
Взяв в каждую руку по камню, весело насвистывая, они проделали путь в обратном направлении.
Я, как Плохиш, петляя, замыкал процессию. Святые входят маршем!
Ральф острой веткой сделал разметку, Бак как самый сильный тут же принялся копать грунт осколком лопаты. Фрич только помогал ему, выбрасывая камни из земли. Несмотря на всеобщий энтузиазм, дело продвигалось довольно медленно.
– Как много камней! – ворчал Ральф, – Они словно ниспосланы господом, чтобы испытать наше упорство и терпение! Вернее веру!
«Как страшно жить! Они ведь все любили Высоцкого и уголовный шансон!» – подумал я, -Они ведь любят всё вычурное, странное, даже в названиях. Они поэтому «козла» называют джипом! Какие странные люди! Машенька! Не слушай их! Беги от них в овражек!»
– Неужели же эти добрые люди называют козёл джипом? – внезапно спросил меня Фрич, подняв голову и внимательно посмотрев мне в глаза. И я заметил, что они у него разные, правый – голубой, а левый – зелёный.
Не хватало ещё красного носа!
А я ведь ничего не сказал! Как он узнал, что я думал?
Через два часа стал проявляться контур нового жилища, через четыре часа траншея углубилась в землю на двадцать сантиметров, а к концу дня тяжёлая работа подошла к концу.
Солце золотило вершины дубов прощальным светом. Оно чинно уходило на запад, и длинные тени от огромных затихших деревьев становились всё длиннее. День погас и мы очутились во мраке. Где-то в отдалении завыл шакал, призывая маму.
– Всё! Конец! – сказал Бак, вытирая первый в жизни трудовой пот.
Тоже мне ещё – целовальник императрицы!
Потом я пошёл спать в джунгли. Гамак мерно покачивался и я скоро заснул.
Когда проснулся, пошёл к ручью и раздвинул лианы около святого каменюги. Прямо передо мной оказался совершенно обгорелый типок, рыжий интеллигентик с золотыми очочками на красном носу.
– Ты кто? – говорю.
– Я академик Уклонов! —сказали испуганные очки, проездом из Петербурга!
– Чего делаешь здесь!
– На заслуженном отдыхе-с!
– Иди!
