задранной юбкой.
«Как-то нехорошо получилось», – подумал Грузман.
Он вернулся и опять позвонил.
– Борис? Выручи. Нет не деньги, так пустяк. Женись. На ком? Да есть тут одна.
– Сколько ты зарабатываешь? – спросил он у Людмилы.
– Прилично, – ответила та.
– Тебе хватит, – сказал Грузман Борису. – А детей сколько?
– Один, – сказала Людмила.
– Детей совсем почти ничего. Ну как, согласен? Не тяни кота за хвост. Вот зануда. Вот так бы сразу! Он согласен.
– Ой, – растерялась Людмила. – А я даже не накрашена.
«Надо спешить, – посмотрев на часы, подумал Грузман. – Надо спешить делать добро.»
И он поехал в магазин покупать продукты.
Звонки
Когда мне бывает тоскливо и одиноко, я звоню своим друзьям, которых у меня много. То есть три. Это Юрка, Том и Бронислава. Сперва я набираю Юркин номер. Это очень длинный номер, потому что Юрка живет теперь в какой-то незнакомой мне стране. То ли в Кабардино-Чувашии, то ли в Объединенных Молдавских Эмиратах. Звонить туда из Америки очень дорого, но чего только не сделаешь, чтобы услышать голос старого друга.
– Привет, Юрок, – говорю я тихо, так как не знаю, который сейчас там час. Вдруг ночь, и я своим радостным криком разбужу Юркину жену и детей. Есть ли они у него, мне неизвестно, но излишняя вежливость никогда не помешает.
– Кто это? – нервно спрашивает Юрка.
– Да это я, – отвечаю я и сразу, чтобы не томить Юрку, напоминаю ему о самом ярком событии в нашеу дружбе. – Помнишь, на свадьбе в студенческом общежитии мы жениха напоили и уложили спать в ванну в женской душевой? Утром девушки пришли принимать душ, разделись, а он подымается. Вот смеху то было! Нас еще за это из института исключили.
– Не помню, – после некоторого раздумия говорит Юрка.
– Ну как же, – говорю я. – Институт еще был в таком большом сером здании.
– А-а, припоминаю. Не ты ли, козел, с этой чушью звонил мне год назад?
На этом наш с ним разговор обычно заканчивается. После Юрки я всегда звоню Тому. Хочется быть узнанным. Хочется чтобы кто-то радостно выкрикивал твое имя и спрашивал, как ты поживаешь и почему не звонишь. Все это делает Том. Он продает пылесосы. Каждый может позвонить ему, назвать свое имя, и тогда Том с энтузиазмом воскликнет: «Хелло, такой-то! Как поживаешь?» Затем он начнет рассказывать, какие замечательные у него пылесосы и станет уговаривать их купить. Я всегда обещаю Тому подумать и перезвонить. Я знаю, что он ждет этого с нетерпением.
И, наконец, я звоню Брониславе. Бронислава – это ее не настоящее имя, а конспиративная кличка, которую я ей присвоил. Я сделал это, чтобы ненароком где-нибудь не проговориться. А настоящее ее имя Шерон Стоун. Может это имя тоже ненастоящее и ее папаша был не Стоуном, а Амброзини или Перельмутером, но под именем Стоун ее знает весь мир. Ее телефон мне под большим секретом дал человек, который назвался ее личным водопроводчиком. Я заплатил ему за это триста долларов. Он предупредил меня,
