ловить, вместо того чтобы перехватывать, встала на его сторону.
Теперь этим двоим, далеко не молодым уже охотникам предстояло найти и обезвредить молодых и чрезвычайно сильных потенциальных врагов Трота и людей, которым не всё равно, что будет с этим Ареалом Посещения.
Крайт и Рута должны быть перехвачены во что бы то ни стало.
Во имя памяти о любимом мужчине сталкерши. Во имя других героев прошлого этой Зоны, которые принимали её сторону и спасали в жесточайших противостояниях…
Сталкеры-ветераны стремились догнать, найти, искоренить тех, кого сочли врагами сверхсущности, которая стала им родной. Увлечённые своей охотой, они не могли даже заподозрить, что за ними тоже кто-то целенаправленно охотится.
Само собой, каждый идущий в Троте ни на секунду не забывает, что может стать жертвой, вожделенным призом для тысяч желающих полакомиться человечиной во всех смыслах, плотском, информационном и энергетическом. Далеко не пройдёт тот, кто забыл. И меры принимаются постоянно, все возможные.
Только вот охотник, идущий по следу разведчицы и главного перехватчика, способен на невозможное. Он может оставаться незамеченным в любой среде, опережать движущихся с любой скоростью и не ведает усталости в привычном смысле. Уж не говоря о том, что этапы охоты проводятся им не только в этой Зоне и не только в этом времени…
Он по праву мог бы назвать себя Сверхчеловеком, если бы ему это пафосное имечко казалось нужным. Однако продолжал называть себя крайним сталкерским именем, заслуженным кровью, по́том и болью, ну или просто Сборщиком. Ибо давно избавился от тщеславия, гордыни, личной корысти, как и от прочего хлама, совершенно лишнего груза на той дороге, которую выбрал…
Оставил сочувствие, чувство долга, жертвенность. Без них никак не пройти дальше. Просто нет смысла. Бережно сохранил во имя той цели, ради которой превратился в идеального охотника, чтобы разыскивать, ловить, собирать.
Сейчас ловчий, неотвратимо настигавший напарников, искренне сопереживал мужчине и женщине, которых скоро остановит и не пустит туда, куда они стремятся. Уж он-то понимал, насколько оно шокирует: наметил ты себе цель, стремишься к ней, преодолевая и рискуя жизнью, летишь, как стрела, выпущенная в центр мишени, и тут тебя р-р-раз – и сбивает на лету другая стрела или разящий удар меча или втыкаешься в щит, коварно подставленный…
Эти стрелы ещё не знают, что коварный «щит» скоро перекроет им нацеленную траекторию и остановит рейд. Мало того, воткнувшиеся в него стрелы не сломает, а бережно унесёт, чтобы переправить в новый, совершенно неожиданно расположенный арсенал и присовокупит к другому оружию, накопленному там.
Однажды его самого, устремлённого в цель, сбил на лету предательским ударом соратник, которому верил, кого выпестовал и обучил, готовил себе на замену, чтобы дело всей жизни продолжалось, чтобы путь не оборвался… Не этот путь. Предыдущий. Диаметрально противоположный этому.
Вот
