У него и дверь входная была не заперта – в прострации был мужик. Даже предсмертной записки не оставил.
– Надо бы выяснить, какое такое горе у человека могло случится. Родные у него есть?
– Судя по обстановке, один он здесь обитал, – сообщил следователь.
– А на работу ему звонили? – Оленюк обратился к двум сотрудникам местного отделения милиции, которые сидели на диване и продолжали пялиться в телевизор.
– Звонили, но там к телефону никто не подходит, – взял слово инспектор угро в звании старшего лейтенанта. – Что вполне объяснимо – воскресенье на дворе.
– А съездить туда не пробовали? – поинтересовался Оленюк.
– А куда торопится, если дело ясное – обыкновенное самоубийство, – продолжал вещать инспектор. – С понедельника и начнем.
– А соседей хотя бы опросили?
– Из всех соседей только четыре человека – остальные пока на дачах, да по делам разъехались, – в разговор вступил еще один сотрудник местного отделения милиции – участковый, рыжий чуб которого торчал из-под фуражки. – Из опрошенных никто ничего не видел и не слышал. Все «Челкаша» смотрели – его по первой программе показывали. Кино и в самом деле сильное – не оторвешься.
Эту горьковскую экранизацию Оленюк тоже любил еще с детства, однако с тех пор больше ее не пересматривал – все было как-то недосуг. Вот и сегодня не получилось – сначала закрутили дела на киностудии, а теперь вот это самоубийство, будь оно неладно.
– А что с другими соседями? – продолжал пытать коллег Оленюк.
– Я же сказал, что все разъехались, – искренне удивился участковый.
– Я не про тех, что в этом подъезде, а про тех, что в соседнем – за стенкой.
– А какой с них прок? – вновь вступил в разговор инспектор угро. – Мужик хряпнул водки и сиганул в окно – что они могли видеть или слышать? Рядовое дело, товарищ капитан – карьеры на нем не сделаешь.
– Это правда – вы точно не сделаете, – кивнул головой Оленюк и вышел из квартиры.
«А ведь этот старлей прав – чего ты дергаешься, Влас? – спрашивал себя Оленюк, пока лифт спускал его вниз. – Дело не стоит выеденного яйца – обычное самоубийство. Езжай-ка ты на Владимирку и доложи обо всем шефу. Впрочем, тому ведь подробности подавай, а у меня их кот наплакал. Местным ребятам ты на фиг сдался, поэтому тебе они не помощники. Значит, придется проявлять инициативу самому».
Размышляя таким образом, Оленюк вошел в соседний подъезд и поднялся на седьмой этаж, чтобы опросить соседей, которые жили через стенку с самоубийцей.
Когда он позвонил в нужную дверь, то ему открыла интеллигентного вида пожилая женщина с копной седых волос на голове, в очках и с наброшенным на плечи пуховым платком.
– Добрый день, меня зовут Влас Оленюк, я из киевского уголовного розыска, – представился сыщик и показал женщине свое удостоверение.
– Как
