Арье-Лейб. Скажи еще, что ты любишь жабу.
Боярский. …и скушать десять раков…
Левка (грубым голосом). Я люблю раков!
Арье-Лейб. Рак — это же жаба.
Боярский (Левке). Вы простите меня, мосье Крик, если я скажу вам, что еврей не должен уважать раков. Это я говорю вам замечание из жизни. Еврей, который уважает раков, может позволить себе с женским полом больше, чем себе надо позволять, он может сказать сальность за столом, и если у него бывают дети, так на сто процентов выродки и бильярдисты. Это говорю вам замечание из жизни. Теперь выслушайте историю про еврея-нахала…
Беня. Боярский!
Боярский. Я.
Беня. Прикинь мне, Боярский, на скорую руку, во что мне обойдется зимний костюм прима?
Боярский. Двубортный, однобортный?
Беня. Однобортный.
Боярский. Фалды вы себе мыслите — круглые или отрезанные?
Беня. Фалды круглые.
Боярский. Сукно ваше или мое?
Беня. Сукно твое.
Боярский. Какой товар вы себе рисуете — английский, лодзинский или московский?
Беня. Какой лучше?
Боярский. Английское сукно, мосье Крик, это хорошее сукно, лодзинское сукно — это дерюга, на которой что-то нарисовано, а московское сукно — это дерюга, на которой ничего не нарисовано.
Беня. Возьмем английское. Боярский. Доклад ваш или мой? Беня. Доклад твой. Боярский. Сколько вам обойдется? Беня. Сколько мне обойдется?
Боярский (осененный внезапной мыслью). Мосье Крик, мы сойдемся!
Арье-Лейб. Вы сойдетесь!
Боярский. Мы сойдемся… Я начал про Фанкони.
Слышен гром сапог, окованных гвоздями. Входит Мендель Крик с кнутом и Никифор, старший кучер.
Арье-Лейб (оробел). Познакомьтесь, Мендель, с мосье Боярским…
Боярский (вскакивает). Привет! Боярский.
Гремя сапогами, ни на кого не глядя, старик идет через всю комнату. Он бросает кнут, садится на кушетку, протягивает длинные толстые ноги. Нехама опускается на колени и стягивает с мужа сапоги.
Арье-Лейб (заикаясь). Мосье Боярский рассказывал нам здесь про свою фирму. Она выдает полтораста костюмов в месяц…
Мендель. Так что ты говоришь, Никифор?
Никифор (прислонился к косяку двери и уставился в потолок). Я то говорю, хозяин, что с нас люди смеются.
Мендель. Почему с нас люди смеются?
Никифор. Люди говорят — у вас тыща хозяев на конюшне, у вас семь пятниц на неделе… Вчера возили в гавань пшеницу, кинулся я в контору деньги получать, они мне — назад: тут, говорят, молодой хозяин был, Бенчик, он приказание дал, чтобы деньги в банк платить, на квитанцию.
Мендель. Приказание дал?
Никифор.
