расслаблялись у нее в кабинете, и что происходило за закрытыми дверями, я не знаю. Но вполне допускаю, что там что-то такое и могло быть… С Ларисой же все по-другому. Она – психолог и по натуре более серьезная, принципиальная, что ли. Я никогда не видела, чтобы она с кем бы то ни было флиртовала. Да и ее, мне думается, многие из постоянных наших клиентов воспринимали исключительно как человека, на которого возложена серьезная миссия…
– А ваши горничные?
– Во всяком случае, когда я беру девушку к себе на работу, я инструктирую ее, объясняю, как себя вести, и выдаю форму…
– Синюю юбку и белую блузку?
– Нет, с чего вы взяли? А, поняла… Это Лариса так одевалась. Форма у горничных совершенно другая, они ходят в брюках и блузках.
– Кто вам сказал, что Лариса ушла из пансионата? Она сама объяснила вам причину своего отъезда рано утром или же ушла, никому ничего не сказав?
– К сожалению, она не предупредила меня о своем уходе. И чем он вызван, я тоже не знаю. Возможно, ей кто-то позвонил, и она срочно уехала. Но прежде такого никогда не было. Мы все знали, что она живет одна, что дома ее никто не ждет, да и не видела я и не слышала, чтобы к ней сюда кто-то приезжал или звонил. Она практически жила здесь, у нас. И никакой личной жизни у нее не было.
Девушка принесла кофе. Шубин с Таней выпили по чашке.
– Непонятная история. Одинокая молодая женщина внезапно уезжает, никого не предупредив… Она не боялась, что потеряет работу?
– Нет, не думаю. Во-первых, если она ушла так рано и так неожиданно, значит, на то были серьезные причины, и, если бы она мне объяснила их, пусть даже с опозданием и по телефону, я бы поняла ее и приняла обратно. Я же не знала, что больше никогда не увижу ее!
– Мы можем поговорить с Катей? Может, она что-то знает?
– Конечно. Думаю, она ждет вас, я звонила ей и предупредила о том, что вы приедете. Поймите, мы все очень любили Ларису и потрясены ее смертью… Как ее убили?
– Застрелили в упор. В собственной квартире. Да, кстати, вы никогда не говорили с ней о кулинарии?
– О чем? О кулинарии? Нет, знаете, такими уж закадычными подружками, чтобы говорить о пирожках или щах, мы не были. Признаюсь, я всегда держу с подчиненными дистанцию. Даже с Ларисой, которая знала обо мне буквально все… Вы только не подумайте, – она устало улыбнулась, – мне не за что было ее убивать… А то еще придет в голову… За мной ничего такого не водится, о чем я могла бы пожалеть, что сболтнула ей.
– Я просто хотел узнать, хорошо она готовит или нет…
– Точнее, умеет ли она печь торты, – поправила Игоря Таня. – Она почти закончила украшать торт на кухне, когда позвонили в дверь… Она открыла, и ее убили, выстрелом снесли полголовы… Поэтому мы и спрашиваем о кулинарии.
– Торт? Она сбежала с работы, чтобы срочно испечь кому-то торт? Невероятно!
– И торт непростой, – добавил Шубин.
– Что значит непростой?
– В форме гроба.
Алиса, видимо представив себе эту
