Ещё 23 января Маяковский заключил с цирком договор, согласно которому ему предстояло написать сценарий циркового представления, посвящённого событиям 1905 года. Текст этого представления предстояло сдать «не позднее 20 февраля». Точно в срок (день в день) членам Художественного совета был прочитан готовый сценарий.
Прослушав его, Худполитсовет вынес постановление:
«Считать вполне приемлемым постановку "Москва горит" в 1-м московском Госцирке. Предложить усилить Пресню и пожар шмидтовской фабрики».
Наталья Брюханенко:
«В 1930 году я работала секретарём издания "Клубный репертуар". 24 марта нами был подписан с Маяковским договор на издание его пьесы "Москва горит", написанной к 25-летию революции 1905 года. Вещь эта была им сделана по "социальному заказу" цирка. Он задумал использовать в ней все цирковые возможности, трапеции, воду и прочее…
Показательную постановку собирались осуществить в Парке культуры и отдыха в Москве. Действовать должны были драматические и физкультурные кружки клубов.
Маяковского это очень увлекало. Установка на цирк, на стадион, на массовое зрелище соблазняла его. Он говорил, что сделает ещё такую вещь для Парка культуры и отдыха к съезду партии. Я спросила, примет ли он участие в осуществлении постановки. Он сказал:
– Обязательно, если бы даже не пустили – через забор перелез бы и вмешался».
21 февраля Маяковский принял участие в общемосковском собрании читателей «Комсомольской правды». Мероприятие, в котором участвовали юные корреспонденты с фабрик, заводов и вузов столицы, проходило в Красном зале Московского комитета ВКП(б). Накануне, извещая о предстоящем собрании, «Комсомолка» сообщила, что на него приглашены известные поэты, которые выступят после официальной части.
Сотрудник газеты Михаил Розенфельд вспоминал:
«После доклада и прений должен был состояться концерт, и афиша объявляла о выступлении шести поэтов.
Владимир Владимирович как всегда явился к началу собрания. Никого из поэтов не оказалось, они приехали только к концерту.
Маяковский сидел и слушал…»
И сразу после доклада ответственного редактора газеты, которым с декабря 1929 года стал Андрей Николаевич Троицкий, поэт поднялся на сцену и сказал:
«Товарищи, я сознательно выступаю не в концертном отделении вечера "Комсомольской правды", а после вступительного слова товарища Троицкого. Дело в том, что концертное отделение связано с игривостью в голосе, с красивыми манерами, с отставлением ножки в балетных па и так далее. Пора, товарищи, нам переключить уважение к литературе из эстетического отношения в общественное, в социальное, в политическое отношение».
Предложение поэта собравшиеся поддержали аплодисментами. А Маяковский продолжал:
«Пора, товарищи, сделать нам литературу из голосовых упражнений действительным оружием нашей повседневной, огромной и в мелочах и в больших проблемах
