способного оценить поступок. Человек изнутри, Сигли Трефф, избрал для наблюдения джентльмена с нафабренными усиками и платком в руке. Кто он? Почему здесь? Как поведет себя? Вряд ли он верит в дурной исход вояжа. Коммивояжер, решивший провести отпуск в легких треволнениях.
Лоцманский катер пошел впереди. Теплоход долго отталкивался от причала, потом немощно шел вдоль пирса к океану. Вся палуба сгрудилась и притихла, как перед грозой. Казалось, берег удаляется пугающе быстро. Глаза не отрывались от теряющего очертания города. Кто-то шаркнул ногой, кто-то украдкой высморкался.
Когда судно притормозило и капитан попрощался с лоцманом, на палубе раздался крик:
– Не хочу! Не надо! Ну ее к черту, эту тысячу долларов!!
Стенал господин с нафабренными усиками.
– Лоцман! Возьмите меня на берег! Я вам заплачу! Хорошо заплачу!!
Он забыл о своем джентльменском виде, расталкивал женщин, рвался к трапу. Окружающие неодобрительно расступались, тут же сходились. Лоцман стоял на нижней ступеньке аварийного трапа и не решался, как быть.
– Стойте! – раскатисто рыкнул сверху капитан, толстяк с седыми висками и брезгливым лицом.
Джентльмена сковал двойной страх: не утратить бы последний шанс спастись, не потерять бы лицо… Пассажиры поняли: сейчас произойдет насилие. Труса скрутят и унесут в каюту, пока уйдет катер… Чувства труса были куда понятней, чем намерения капитана.
– Простите, мистер, – с уважением пророкотал капитан. – Стоит ли нервничать? Воспользуйтесь правом защитить свою жизнь. Я думаю, в катере найдется местечко для вас. Что касается денег… получите вашу тысячу.
Толстяк протянул несколько купюр, сунул их за борт пиджака труса.
– Лоцман, будьте добры, доставьте джентльмена на берег.
Беглец ватными ногами поспешил к трапу. Капитан оглядел толпу:
– Господа, кто еще хочет вернуться? В катере есть места.
Пауза по всему левому борту долго не истощалась.
– Напрасно. Это ведь последняя возможность. – И после вздоха:
– Вперед.
За спиной раздался дробный смех и хрипение. Трефф Сигли похолодел. Он боялся истерики, а две не снес бы. Да еще кряду. Эго же слабость, публичный позор, люди такого не забывают.
Высокий пассажир тоже в светлом костюме разом прервал хохот, шагнул ближе, виновато улыбнулся, отчего его синеватое лицо с тонкими щеками постарело. Кивнул несколько раз:
– Разрешите? Альт Корэн, в недавнем прошлом… человек.
– Слишком мрачно, – с приливом тошноты возразил Сиг ли и назвал себя.
– Поживем два-три дня и убедимся. Вы тоже путешествуете в одиночестве?
– Таковы условия игры.
– Думаю, ненадолго. По первым наблюдениям, пассажиры по половым признакам делятся на две приблизительно равные части.
Новый знакомый как-то резко переходил от минорного настроения
