де из терминалов аэропортов, вокзалов, торговых центров иногда – и все клянчим, клянчим, борзовато так покручивая в пальцах черные брелоки от сигнализации: «Такси, такси, кому такси, недорого…».
Кое-где нас уже разогнали, но не везде, далеко не везде. Стоим на точке, ловим клиента.
Чистой воды шалавы в штанах, разве что без сутенеров и строгой «мамки».
Кто-то шарахается – «достали, уроды». Кто-то торгуется, кивает барски: «Ладно, поехали». Его уводят к машине, хищно следя, чтоб не перехватил кто по дороге – такое здесь тоже случается. Счастливчик (бомбила, не пассажир, конечно) уезжает, высчитывая профит в пытливом уме.
Остальные стоят на посту, крутят брелоки. Перешучиваются, задирают друг друга, похохатывают. Потом вдруг мрачнеют, хмурятся озабочено, зыркают по сторонам.
Жизнь продолжается.
Думал ли я когда-то, возвращаясь из турпоездок и привычно уклоняясь от этого алчного, настырного племени, что пройдет несколько лет – и я стану одним из них? Да ни в жизнь. Говорят, человек сам выбирает свою судьбу – но лично я бы смачно плюнул в глаза всем этим умникам, кто считает, что такое вот можно выбрать. Хуже этой собачьей работы у меня не было.
Транспортный бизнес, исправно кормивший меня и двадцать пять моих сотрудников почти двенадцать лет, вдруг издох. Хорошую ипотечную квартиру забрал банк. Денег практически не было, и я уехал в небольшой городишко на самой границе Подмосковья. Там у меня имелась когда-то купленная по случаю двухкомнатная квартирка.
Конечно, поначалу искал работу – хотел переждать нелегкую годину, заработать денег на стартовый капитал. Истратил на это дело все свои скудные средства. Приехать в Москву, в десятый раз пройти собеседование, услышать дежурное – «мы вам позвоним». И тишина. Меня одно время даже заело – что происходит? Анкета у меня безупречная, опыт хороший, почему молчат?
Спасибо одной девушке-эйчару, сжалилась, открыла секрет.
– Понимаете, Игорь, вы нам, конечно, подходите. Но поймите – вы живете за сто пятьдесят километров от офиса.
– И что? Я человек мобильный. У меня машина, пока поезжу так – потом сниму квартиру.
– Ну вот, видите, сколько сложностей? А у нас двадцать восемь соискателей на это место, и трое из них живут чуть ли не в пешей доступности. Сами понимаете…
Понимаю. Время сейчас такое, что это важный фактор. Случись что – и зам генерального по работе с клиентами должен в кратчайшее время прибыть на место, разрулить, успокоить, спасти контракт. Сам бы еще недавно так рассуждал, рассматривая анкеты соискателей…
Сосед по подъезду, серьезный мужик лет шестьдесят, предложил:
– Что ты все паришься, «директор»? (соседи сразу прозвали меня именно так) Давай завтра сосватаю тебя в свою контору.
Он был матерым таксистом, ездил на старенькой желтой иномарке с шашечками.
Я замялся. Предложение застало меня врасплох – в эту сторону я даже не думал. А впрочем, голод не тетка.
– Но у меня же машина обычная… что, перекрашивать придется?
– Да ладно, забей. Тут у нас не Москва. В нашей конторе только два официальных водилы, с ИП и лицензией. Остальные все так катаются.
Так началась моя новая «карьера». С утра приезжаешь в офис (прокуренная бытовка у дороги), записываешься в рейс. Получаешь у диспетчера рацию в зубы – и вперед, к зияющим высотам.
– Центр – Базе.
– Центр.
– Подъедьте (именно так – «подъедьте», прим. авт) к кафе «Собачья радость». Фамилия – Михнева.
– «Один-два» принял.
Выруливаю со стоянки. Заказ легкий – кафе стоит почти в центре. Скоро в машину садится крепко подвыпившая тетка.
– Здравствуйте. Куда едем?
– Первомайская, 33… а, не, лучше 91…
Набирает номер.
– Алё? Я, а кто же? Бухаете? Так и поняла. Хотела домой, да решила к вам… Ну, ждите.
Расчет по тарифу. Высадив пассажирку, опускаю окна, проветриваю морозным воздухом машину – по всему, гуляет женщина не первый день. Что делать – новогодние каникулы, дело обычное.
Мой номер – двенадцатый, для краткости, чтобы не занимать эфир – «один-два».
Городишко маленький, даже не город, а поселок городского типа. Тихий, уютный. Запомнить где что – довольно легко. Но случаются закавыки.
– «Один-два», ты где?! – рация рычит, хрипит и плюется.
– Подъезжаю уже… – Проклятый переулок, как заколдованный, никак не хочет отыскиваться. Темень, метель,
