население держали под контролем этих сбившихся в тесную группу птиц. На вертолетах на острова доставили корм и разложили его в удобном для лебедей месте. Постоянно велось наблюдение за состоянием птиц…
Позавчера я был в районе острова Долгого. Тяжелое время кончилось. Потепление вскрыло участки моря. Птицы держались на прежних местах, но, окрепнув, уже не пускали людей так близко, как это было месяц назад. Гибели тут не замечено, не считая случаев, когда задремавших на льдине птиц настигали лисицы.
Несколько слабых птиц взял из стаи к себе во двор наблюдатель Черноморского заповедника Николай Аполлонович Бородин. Я застал этих птиц в камышовом сарае. Птицы вполне окрепли и при виде людей держались доверчиво и спокойно. Они не метались, когда Николай Аполлонович брал их в руки поочередно, только с любопытством озирались по сторонам. Я приложил ухо к боку одного лебедя – сердце стучало часто и сильно, почти так же сильно, как человеческое, – птицы все-таки волновались.
На лапы лебедям надели алюминиевые кольца, вынесли птиц на берег, и тут состоялась церемония выпуска птиц на свободу. Вот на снимке – один из моментов. Над заливом теплая предвесенняя хмарь. Посиневший лед – в разводьях воды. У горизонта виднеется полынья. Взмахи широких крыльев – и прямо туда улетает тяжелая сильная птица…
Скоро лебединая стая покинет спасительную полынью, чтобы лететь на север. Не пропустите момента, когда белые птицы проплывут над вашим жильем.
Особое слово к охотникам. В последние годы охоты весной у нас ограничены. В этом сезоне охоту на пролетную дичь надо запретить повсеместно. Ни единый выстрел не должен побеспокоить птиц, летящих к гнездовьям после трудной зимовки.
Костер на снегу
Окно в природу
Незнакомые птицы пролетают над странной рощей… В конце заметки будет сказано, что это значит, а сейчас два слова о костре на снегу.
Когда на лыжах по лесу пройдешь километров пятнадцать, то есть потребность полчаса посидеть. Снимаешь заплечный мешок и в затишье, где-нибудь у валежины, зажигаешь маленький огонек. Костер на снегу – половина радости воскресного путешествия. Спиралька электрической печки и голубые языки газа при всех удобствах такого тепла вряд ли кого заставят стоять и глядеть на этот огонь. Но мы не можем глаз оторвать от пылающих в печке дров, костер же имеет волшебную силу. У костра, горящего где-нибудь на поляне, мы готовы скакать, как первобытные дикари, или сидеть, притихшие, молчаливые. Трещит валежник. Щекочет ноздри дымок. Столб горячего воздуха стоит над огнем, и в нем кружатся: пепел, сухие хвоинки, обрывок бумаги, в который ты заворачивал хлеб. Кружки колбасы, если на прутике их подержать над огнем, становятся обжигающим рот шашлыком. Особый вкус обретает согретый над костром хлеб… красные языки пламени на снегу – как цветы. И в эти минуты сидения
