снял 17 июня графа П. А. Палена со всех постов. Он даже не дал ему прощальной аудиенции: приказ уйти в отставку и срочно покинуть Петербург передал огорошенному неожиданной немилостью государя графу генерал-адъютант. У П. А. Палена, проживавшего отныне в своих прибалтийских имениях и исключенного из политической жизни страны, было достаточно времени, чтобы упрекать Александра I в неблагодарности. Мемуаристы так откликнулись на отставку графа. Ф. Ф. Вигель считал, что Пален «царствовал в России, кажется, более, чем император Александр… был, однако же, обманут притворной скромностью молодого царя и в один миг с высоты могущества низринут в ссылку». П. Г. Дивов видел причину падения Палена в том, что он не сохранил «должного уважения к матери государя».
Позже очередь дошла и до графа Н. П. Панина: он получил отставку в сентябре 1801 г. На его место в Коллегии иностранных дел был назначен граф В. П. Кочубей. По поводу Панина П. Г. Дивов пишет, что он «навлек на себя совершенную ненависть монарха» по своей «недовольной осмотрительности во изъявлениях» о его особе.
Братья Зубовы сохранили свои посты в Государственном совете. Хотя князь П. А. Зубов даже подавал записки о важных политических проблемах, но влиянием уже не пользовался и с декабря 1801 г. перестал участвовать в заседаниях, уехав за границу (этому предшествовала, по некоторым сведениям, интрига, целью которой было якобы устранение Александра Павловича и замена его на престоле матерью). Его брат граф В. А. Зубов просидел в Совете вплоть до своей кончины в июне 1804 г.[30] Полагаем, что падение графа П. А. Палена и начало заседаний «Негласного комитета» неделю спустя – не простые совпадения.
Обратимся к внутриполитическим шагам Александра I в марте – июне 1801 г. Рассмотрим указы верховной власти (помимо уже упомянутых ранее указов и манифестов, отменявших неудачные павловские положения). Кроме высшего законосовещательного органа, каким стал Государственный совет, в России роль высшего административного органа выполнял Сенат (некоторые члены Государственного совета были сенаторами). Ряд указов высшей власти касался конкретных сторон деятельности Сената. Именной, объявленный генерал-прокурору 3 апреля, требовал представлять государю лично по воскресеньям «рапорта» и «мемории». Этим Александр I подчеркивал свое желание лично вникать в дела этого органа власти. 22 апреля именной указ устанавливал, что общее собрание в Сенате должно быть «по-прежнему в пятницу». 22 мая такой же указ предписывал Сенату не рассматривать «во временных» департаментах новых дел, но передавать их в постоянно действующие департаменты (это и понятно – «временные» департаменты подлежали ликвидации). 31 мая генерал-прокурор объявил сенаторам именной указ, в котором обязывалось присутствие в каждом департаменте не менее трех сенаторов. Предполагались «отлучки» сенаторов в летнее время.
Рассмотрим сенатские указы, касавшиеся внутренних вопросов: с 13 апреля подтверждалось, после полученного одобрения государем, что Сенат имеет
Архив Государственного совета. С. III; Дивов П. Г. Указ. соч. С. 80; Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 2. С. 44–45, 74; Окунь С. Б. Указ. соч. С. 133–134; Сафонов М. М. Указ. соч. С. 117–121, 199; Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 126–127; Вигель Ф. Ф. Указ. соч. С. 172.
