чиновника первого ранга, украшенном двумя рядами орденских планок. Складывалось ощущение, что вокруг этого человека сам собою образовался какой-то разреженный пузырь, невидимая граница, преодолеть которую окружающие попросту не в силах. Наверное, так оно отчасти и было: Фирцевальд Карм, начальник «Вайбера», внешней разведки Сургана, обладал весьма своеобразной репутацией, заставлявшей присутствовавших на всякий случай держаться от него подальше.
– Я думаю, что опасения преждевременны, – покашляв в кулак, отозвался Карм, – наши агенты с мест докладывают, что аламейцы на текущий момент не обеспокоены возможным вторжением, а значит, нет оснований для беспокойства и у нас. Что же касается проникновения на нашу территорию шпионов и соглядатаев, то этот вопрос следует переадресовать моему коллеге из «Зольбера», командующему контрразведкой генералу Ханну.
Кельвер слышал, что начальник «Вайбера» недавно получил ранение в ногу, после которого в течение некоторого времени и вовсе не показывался на публике. Обстоятельства данного происшествия тщательно скрывались, и потому это событие обросло множеством невообразимых слухов. Поговаривали, будто Карма похитили не то джавальские повстанцы, не то агенты Сопротивления из Аламеи, и ему каким-то чудом удалось выбраться из плена. Сам Карм и его окружение не стремились опровергнуть досужие домыслы. Как бы то ни было, сейчас главный разведчик, несмотря на ранение, держался молодцом.
– Если в этом возникнет необходимость, мы можем оказать помощь разведке, – неожиданно для себя громко произнес Кельвер, и все взоры присутствующих обратились в его сторону.
– Чем вы сможете помочь, ден Геллер? – насмешливо поинтересовался генерал Ронфелль. – Вашими тремя десятками аэропланов и полудюжиной дирижаблей?
В зале послышались приглушенные смешки.
– Дирижабли вполне могут решать задачи глубокой разведки тылов противника, – парировал Кельвер, – лучше них выполнить рекогносцировку укреплений не сможет никто.
– Благодарю вас, господин ден Геллер, – внимательно глядя в глаза Кельверу, кивнул Карм, – я запомню ваш искренний порыв, однако пока ваше предложение, нужно полагать, принесет больше вреда, чем пользы. Неожиданное появление дирижаблей в небе над Ахтыбахом переполошит врага получше артиллерийского обстрела, и тогда противник уж точно успеет подготовиться. Я надеюсь, ваши подопечные, господин генерал-министр аэронавтики и авиации, проявят себя наилучшим образом, как только боевые действия вступят в активную фазу.
Вокруг снова захихикали и зашушукались. Кельвер, отводя глаза от полных иронии взглядов со стороны соседей по столу, осторожно поправил на висках прическу, стараясь прикрыть ладонями пылающие уши, – такую откровенную отповедь он в последний раз получал разве что от родителей в далеком детстве, будучи застигнутым за воровством яблок в соседском саду.
– Кстати, насчет авиации, – прервал дискуссию барон Диттель ден Брунхильд, – как у нас
