сбегать из дома, тем самым навлекая на себя подозрение? И, главное, когда из дома сбежала Таня Камышина: до убийства Сайганова или после? На этот вопрос почему-то никто не мог ничего толком ответить. С одной стороны, выходило, что в момент убийства Сайганова, как раз тогда, когда раздался звук, напоминающий выстрел, Таня молола кофе в гостиной на глазах у остальных, поэтому не могла убить своего хозяина и родственника. Но с другой, есть свидетельства, указывающие на то, что Таня скрылась из дома до этого выстрела.
– Тому есть объяснение, – заметил Шубин, отправляя в рот ломтик лимона, – они же все были пьяные. Намеренно напивались, об этом мне рассказал Саша Гольцев, да и Лера Тарвид.
– Конечно, два трупа, напьешься тут… Теперь эта вдова. Она, если бы не проклятое алиби, была бы главной подозреваемой. Муж оставил все ей, даже завещание составил, хотя и без завещания и так все досталось бы вдове. Это недвижимость, машины, счета в банках… Живут же люди! Но я не верю в эти алиби. Это какой-то заговор. Здесь что-то нечисто. Потом следы. Я еще не рассказывал тебе о следах, что возле садового домика. Там прямо от этого садового домика, где был обнаружен труп Астровой, тянется цепочка следов предполагаемого убийцы. Очень хорошие отпечатки женских туфель, словно убийца-женщина сначала вошла в маленькую калитку, ведущую из сада в лес, убила Астрову, а потом той же дорогой вышла из сада и через лес – на дорогу… Возможно, ее там ждала машина. Туда приезжал кинолог с собакой. Покружились возле лесной дороги, и все: следы именно там обрываются. Хотя потом собака взяла снова след и привела к дому Сайгановых, поднялась на крыльцо, затем потянула за собой в чуланчик, где хранились щетки, ведра и прочие хозяйственные вещи… Там мы нашли туфли, правда, старые, женские, которые, по словам хозяйки дома Елены Сайгановой, принадлежат Тане Камышиной. Туфли, надо сказать, лежали не на виду, как обычно (Сайганова говорит, что Таня носила их, когда выходила из дома во двор или в сад, они были вроде рабочих, но на небольшом каблучке), а за ведрами, под каким-то ящиком из-под рассады, которого раньше в чулане никогда не было. Вроде бы мелочь, но иногда от таких вот мелочей зависит ход расследования.
– Выходит, – неожиданно подала голос молчавшая до этого времени Женя Жукова, – что следы принадлежат Камышиной? Вам не кажется, что слишком уж гладко все получается? Сначала убивают Астрову, потом Сайганова – любовников! – а затем Камышина исчезает чуть ли не из-под самого носа милиции, приехавшей по вызову Сайгановой. И тут же обнаруживается, что и следы в саду и в лесу принадлежат ей и что все нити, пусть пока и тонкие, ведут к ней. Спрашивается, зачем ей было надевать свои туфли и бегать по саду и лесу, запутывая следы, если к убийству Астровой она не имеет никакого отношения?! Ведь известно, что никто из присутствовавших в доме не убивал Астрову – у всех алиби. Скажите, когда была убита Астрова?
Корнилов, воспринимая Женю как человека, посвященного в дела Шубина и, следовательно,
