греха подальше. Официальная версия, как я уже говорил, такова: леди Тайяра способствовала проведению Лотереи Смерти не по собственной воле, а под воздействием тайно наложенных на нее чар. Скандал был – ты не представляешь!
– А чего скандалить-то? Даже я знаю, что согласно Кодексу Хрембера, человек, совершивший преступление под воздействием чужого колдовства, не подлежит наказанию. Или тогда этого закона еще не было?
– Был. Совсем новенький, несколько дней назад принятый; впрочем, в Кодекс Хрембера он перекочевал из старого Королевского уголовного права и сюрпризом ни для кого не стал. Просто ведьму с такой репутацией, как у леди Тайяры довольно непросто вообразить насильственно околдованной; другие женщины Ордена Решеток и Зеркал, присутствовавшие на процессе в качестве обвиняемых, открыто опровергать судейскую версию не стали, но хохотали так, что стены тряслись. Отдельно забавно, что сама леди Тайяра пыталась протестовать, но ее и слушать не стали, сказали: большинство околдованных не знают, что с ними произошло, вы не исключение.
– Какой, однако, гуманный у вас был суд, – удивился я. – Странно, что хоть кого-то в Холоми отправили.
– Да не то чтобы такой уж гуманный, – усмехнулся Кофа. – С сегодняшней точки зрения его и особо справедливым-то не назовешь. Места в Холоми и правда экономили как могли, зато на пожизненное изгнание не скупились. Судьи, как и все остальные горожане так устали от Смутных Времен, что старались отправить в долгую, а еще лучше бессрочную ссылку как можно больше колдунов, не особо разбираясь, кто чего успел натворить. Но леди Тайяра – особый случай. В нее был влюблен ныне уже покойный сэр Хосама Аули, Старший Мастер Хранитель Королевской Печати, иными словами, личный доверенный секретарь Его Величества Гурига Седьмого, персона в ту пору настолько влиятельная, что остается только радоваться его полному равнодушию к большинству дел. Однако с леди Тайярой у него был страстный роман, задолго до описанных событий; кажется, еще в ту пору, когда она состояла в Ордене Посоха в Песке. Для нее, как я понимаю, незначительный эпизод, а для него – любовь всей жизни. Так иногда бывает.
– Бывает, – печальным эхом подтвердил я.
– По-человечески я Хосаму понимаю, – сказал сэр Кофа. – Однако общественное доверие к Королевскому Суду эта история изрядно пошатнула. Скандал был грандиозный, в городе циркулировали неубедительные, но приятно будоражащие воображение слухи о готовящемся поджоге здания суда, представители старых аристократических семей, служившие в Канцелярии Скорой Расправы, один за другим демонстративно подавали в отставку, а Магистр Нуфлин оживился и заново попытался протолкнуть свою вожделенную поправку о допустимости смертной казни в так называемых исключительных случаях. В конце концов Королю пришлось уволить нескольких судей и формально понизить в должности сэра Хосаму Аули; по уму, его следовало бы выгнать к Темным Магистрам, от греха подальше, но кто по доброй воле откажется от хорошего секретаря?
– А
