кумир богини,260 Он ждет суда над делом рук своих.
Четвертая Эриния
Пускай добра не ждет! Ведь материнская
Кровь пролилась, увы!
Ее не соберешь: земля впитала.
Пятая Эриния
Взамен я у тебя, живого, высосу
Густой и красный сок. Из жил твоих
Я досыта напьюсь напитком страшным.
Шестая Эриния
Иссохнув, ты сойдешь под землю заживо,
Чтоб болью заплатить за боль.
Седьмая Эриния
Увидишь там, что всех, кто оскорбил богов,
270 Кто к гостю был недобр
Или родителей своих обидел,
Заслуженный встречает приговор.
Восьмая Эриния
Судья великий под землей живет —
Аид. Скрижалей памяти его
Никак дела людские не минуют.
Орест
Научен я несчастьями. Где речь вести,
А где молчать уместней и пристойнее —
Я знаю хорошо. Здесь говорить решил,
Покорен воле мудрого наставника.
280 Кровь на руках моих уснула, высохла.
Вины поблекли пятна. Мой позор избыт.
А был он свеж, когда пред храмом Фебовым
Кровь матери я кровью отмывал свиной.
Не перечислить всех, кому общение
Со мной с тех пор сходило безнаказанно:
Мы старимся – и время очищает все.
И вот сейчас устами благочестными
Тебя, Афина, этих мест владычицу,
Зову на помощь. Без войны афиняне
290 Во мне, в моей стране, в народе Аргоса
Союзников и вправду навсегда найдут.
В Ливийском ли краю, вблизи Тритоновых
Родимых струй величественно шествуешь
Друзьям на благо или, как военный вождь,
Флегрейский дол обозреваешь, гордая,
Богам и дальний слышен зов, – явись ко мне
Заступницей моей, моим спасением.
Предводительница хора
Ни сила Аполлона, ни Афины мощь
300 Спасти тебя не смогут. Всеми брошенный,
Бесславно сгинешь, не узнавши радости.
Эй, жалкий призрак бледный, пища демонов,
Молчишь, не споришь? На слова плюешь мои,
Хоть для меня откормлен, предназначен мне?
Живой ты жертвой будешь, не заколотой.
Так цепеней же в страхе, нашей песне вняв.
Заведем хоровод! Наступила пора!
Мы ужасную, страшную песню начнем,
Мы расскажем о власти своей роковой
310 Над людскими делами.
Справедливыми судьями быть мы хотим:
Тот, чьи руки чисты,
Чья душа не запятнана мерзкой виной,
Пусть живет беспечально. Вовеки его
Наш губительный гнев,
Наша ярость святая не тронет.
Но когда человек, вот как этот беглец,
Прячет руки, преступно пролившие кровь,
Мы правдивым свидетельством тем, кто погиб,
320 Пособим и с убийцы за боль мертвецов
Полной мерой потребуем платы.
Хор пляшет вокруг Ореста.
