через перила, кричат дети. Но пока Лина доходит до крыльца, Динка уже летит к ней навстречу и тащит ее за фартук.
– Пойдем! Там такие гостинцы! Всем, всем гостинцы! – захлебываясь, говорит она.
– Пришла-приехала баловница... Все свое жалованье небось растрынькала. Ну купила б детям по яблочку, а то гляди, чего тут, – подперев рукой щеку и глядя на стол, выговаривает Лина.
Но Мышка уже снимает с нее головной платок и засовывает ей в волосы новые гребешки. Ободочки у гребешков выложены цветными камушками, и Лина очень довольна.
– И угадает же, что кому! Андел ты наш, милушка бесталанная! – целуя маму, растроганно говорит Лина и тут же выкладывает все, что ее тревожит: – Ведь вот стратила денежки-то, а в булочной у нас за две недели не плочено. Туды-сюды раздадим, а как начнут энти сыщики про нас расспрашивать да распытывать, да сгонит нас хозяин с квартеры, куда без денег пойдем?
– Что такое? – искренне удивляется Марина и смотрит на Катю.
– Да глупости! Вечные Линины страхи! – смеется Катя и, видя, что Лина собирается что-то возразить, быстро предупреждает: – Лина, не забывайте...
Но старшая девочка уже настораживается:
– О чем это она говорит! Какие сыщики? Почему нас сгонят с квартиры?
– А почему раньше сгоняли? Как узнают, что неблагонадежные, так и сгоняют. Ладно, попался хороший хозяин, ничем не антересуется, а то б живо... – начинает опять Лина и, поняв, что проговорилась, машет рукой. – Терпения нет с этой жизнию!
– Лина, поставь лучше самовар! Так чаю хочется! – говорит Марина и, проводив Лину смеющимся взглядом, шутит: – Ну, неблагонадежные, теперь остается последний, очень интересный гостинец... Это нам с Катей!
– А книжки, мамочка? – жалобно спрашивает Мышка.
– А книжки будете смотреть после. Это удовольствие на целый вечер. Потерпи немного, Мышка!
– Сейчас Кате с мамой. Ишь какая! Все ей да ей! Нехорошо, Мышка! – строго замечает и Алина.
Мышка, краснея до слез, прячется за тетку.
– А нам с Катей... – Марина, с улыбкой поглядывая на сестру, роется в сумочке. – Сейчас... сейчас...
Дети в нетерпеливом ожидании смотрят на ее пальцы, которые быстро-быстро перебирают в сумочке какие-то бумажки, встряхивают платочек, торопливо роются в боковых отделениях...
– Потеряла? – ахает Алина.
– Нет, нет... Сейчас... подождите...
– Вот носишь с собой всякую дрянь... – начинает Катя, но Марина с торжеством вытаскивает две тоненькие зеленые бумажки.
– Это билеты в театр, – говорит она, сияя. Катя всплескивает руками, глаза ее тоже сияют, и на щеках вспыхивает румянец.
– Ну подумай, Марина! Что ты только делаешь! – нежно упрекает она сестру. – С какой же это радости?
– Не с радости, а с гадости, – смеется Марина. – Сегодня так скверно было на душе, так захотелось чего-нибудь хорошего! Пошла и купила билеты. И знаешь на что? На пьесу Толстого «Живой труп».
– Неужели? – Катя хватает билеты, не в силах скрыть своей радости. – Это просто замечательно!
