каждый день, придется найти работу.
– Очаровательное местечко, ничего не скажешь.
Шугар Бет, чихнув в очередной раз, обернулась и увидела стоявшего в дверях Колина Берна. Выглядел он так, словно только что вернулся с прогулки по болотам: сапоги, темно-коричневые слаксы, твидовая куртка, взъерошенные по моде волосы. Но холодный оценивающий взгляд больше напоминал буйного охотника с Фронтира[12], чем цивилизованного бритта.
– Если собираетесь снова наброситься на меня, – предупредила она, – постарайтесь затянуть суспензорий как можно туже, потому что на этот раз я уже не буду такой вежливой.
– Видите ли, мое тело способно выдержать только весьма ограниченную дозу яда.
Он сунул дужку темных очков за распахнутый ворот сорочки и сделал несколько шагов внутрь.
– Интересно, что Таллула оставила вам вокзал… впрочем, и неудивительно, учитывая ее чувства к родным.
– Я продам по дешевке, если хотите купить. Выгодная сделка.
– Нет, спасибо.
– Вам он может принести целое состояние. Могли бы и выказать немного благодарности.
– «Последний полустанок» – книга о городе. Вокзал – всего лишь метафора.
– А я думала, метафора – диетический напиток. Вы всегда одеваетесь как зануда?
– По крайней мере возможно чаще.
– Дурацкий вид.
– А вы, разумеется, непререкаемый арбитр мод, – парировал он, пренебрежительно оглядывая ее грязные джинсы и пропыленную фуфайку.
Шугар Бет стащила ковбойскую шляпу и вытерла паутину со щеки.
– Вы были ужасным учителем.
– Отвратительным, – согласился он, поддевая носком сапога длинный отрезок кабеля.
– Учителя должны воспитывать в учениках уверенность в себе. Вы называли нас жабами.
– Только в лицо. Боюсь, за вашими спинами я именовал вас кое-чем похуже.
Он действительно был ужасным учителем: саркастичным, язвительным и нетерпеливым. Но иногда и блестящим.
Она вспомнила, как он читал им стихи и прозу: слова лились с языка, словно грустная музыка. Иногда в классе становилось тихо, как ночью, и она воображала, что вместе с друзьями сидит в темноте у костра, где-то далеко, на краю света. Он умел ободрить самых отстающих, так что последние тупицы вдруг начинали читать книги, спортсмены – писать стихи, а застенчивые из застенчивых – говорить у доски, хотя бы для того, чтобы защититься от его уничтожающих реплик. Она запоздало вспомнила, что он был именно тем учителем, который показал ей, как писать сочинения.
Она снова нахлобучила шляпу, заметив, как брезгливо он поглядывает на лужу стоячей воды посреди пола.
– Это правда, что вы не приехали на похороны отца? Довольно наглый поступок, даже для вас.
Западная граница территорий, освоение которых происходило в бесконечных стычках с индейцами.
