великий сыщик все время что-то перекусывал. Я же с утра успел выпить только кофе.
Пока Мари с дотошностью заслуженного кулинара расспрашивала у Генри секрет приготовления необычного соуса, я уплетал второй кусок – ничто так не радует меня в кулинарных изысках, как хорошо прожаренный кусок мяса. На десерт мы восхищались оригинальным суфле и турецким кофе. Генри специально для нас приготовил его в турке, пояснив, что научился готовить именно так в доме одного фермера, разбогатевшего на опиуме. Он рассказал нам о Сингапуре, которого больше нет. Сейчас это образцовое государство со строгими порядками. Но так было не всегда. Были времена, когда, например, в Чайнатауне (китайский квартал) реальная власть принадлежала китайским кланам и гильдиям. Британская администрация не контролировала местные дела, и этот квартал был средоточием борделей, игорных и опиумных притонов.
От китайских баронов прошлого века разговор перешел на тему армянской диаспоры в связи с тем, что съезжались гости предстоящего юбилея. Тигран и Артак из Лос-Анджелеса, Сона из Марселя и Ани из Мельбурна. Мари похвасталась, что в организации праздника ей очень помог Генри, которому она была бесконечно благодарна. Мы выпили за его здоровье и стали прощаться, так как мобильник Мари разрывался от поступающих звонков.
– До завтра! – сказали мы ему.
– До завтра, – ответил Генри, улыбаясь.
Следующий день еще не наступил, но уже готовил удивительную встречу с друзьями.
Сингапур, 1938 год
Эмми бежала по узким улочкам китайского квартала, будто за ней гналась целая армия полицейских. Все, что она только что узнала, навеяло ужас, какой только возможен на краю пропасти. Она оказалась в ловушке, которую готовила сама. Волнение, набирающее силу всю последнюю неделю, вырвалось мгновенно. Не может этого быть! Мэт работал на японскую разведку? Но ведь он американец. Что если все это ложь? Возможно, у него появились враги, и они ему мстят? Эмми не хотела верить в произошедшее.
Она не понимала куда идет, пока не остановилась перед храмом в европейской части города. Сюда приходила Агнесс. Здесь верующие ищут защиты у высших сил. Она потянула на себя дверь, тихо вошла и остановилась возле иконы с Мадонной. В храме не было ни священнослужителей, ни прихожан, и в этой тишине Эмми искренне порадовалась за монахинь, живущих в безопасном миру, не ведая страха и смятений. Она зажгла свечу и в молитве просила послать ей спасение.
Выйдя из храма, Эмми немного успокоилась. Ей нужно было срочно повидать Дэвида. Только он способен был все объяснить. Она завернула на соседнюю улицу и направилась к дому, в котором жила Агнесс.
Агнесс возилась с цветами в своей любимой оранжерее. Цветы делали ее счастливой, это было заметно издали. Многие считали ее странной, причудливой, из-за того, что она не переехала в Европу, привлекательность которой была очевидна.
Агнесс, увидев Эмми, идущую по садовой дорожке,
