составлял всего несколько недель. Наверное, ей было тяжело, но, честно говоря, я не помню.
– Однако после рождения Мэрси она окончательно оставила работу, разве нет?
– Да, ты права. Но я ничего не могу сказать об этом. Добавки не будет?
Том с вожделением смотрел в тарелку Кармен. Она едва притронулась к ужину, так как была совсем не голодна, и отсыпала часть рагу в тарелку мужа. Думала она сейчас вовсе не о Лоре.
– Зена хотела иметь детей? – спросила Кармен.
– Зена?
– Да, ее-то ты помнишь?
Резкость ее тона удивила Тома, и она сразу это заметила.
– Я не знаю, – сказал он.
– Но вы должны были говорить об этом.
– Ты права, наверное, мы говорили, но я не помню. – Он посмотрел ей в глаза. – Это очень плохо?
Кармен почувствовала себя так, словно из нее вышел весь воздух. Она отчетливо понимала, что это происходит из-за неуверенности в себе.
– Нет, – ответила Кармен. – Конечно, нет.
Том вонзил вилку в кусок баранины.
– Если честно, я не уверен, что вообще знал, о чем она думала.
– Что ты имеешь в виду?
Он отложил вилку.
– Почему ты спрашиваешь меня о Зене?
– Тебе этого не хочется?
Муж пожал плечами:
– Нет, я не возражаю, но мне непонятен твой интерес.
– У меня нет каких-то особых причин. Просто я чувствую: во всем этом есть что-то скрытое и очень неприятное. – Кармен встала, подошла к раковине и налила себе стакан воды. – Нет, конечно же, причина есть. Сегодня, на вокзале в Сент-Джуде я встретила одного парня, и он рассказал совершенно ужасную историю.
Она обернулась. Том во все глаза смотрел на нее.
– Сказал, будто люди в Сент-Джуде уверены: это ты убил Зену.
Брови Тома недоуменно взметнулись вверх:
– Ты это серьезно?
– Да.
Он засмеялся, но потом резко оборвал смех.
– Да, ты говоришь вполне серьезно. – На его лице отразилось искреннее удивление.
– Что это за парень?
– Не знаю, какой-то юноша, почти подросток. Он сказал, что об этом судачат в пабе.
– Господи, да пусть судачат. И ты восприняла это серьезно?
– Конечно, нет…
– Огромное тебе спасибо, Кармен.
– Я в самом деле не приняла это за чистую монету. Но слышать такое было страшно! – Она смутилась, чувствуя, что оскорбляет Тома.
Он встал, подошел к жене и нежно ее обнял.
– Конечно, это страшно. Чертов идиот!
Она прижалась к его груди.
– Я просто подумала: ничего, в сущности, не знаю о той истории, о том, что тогда случилось.
– Нет, знаешь, я же тебе рассказывал.
– Да, но… но от нее не осталось никаких следов. У тебя даже не осталось ее фотографий – как будто Зены вовсе не существовало.
