после наступления темноты, а о применении этих методов регулярно упоминали в газетах или по радио. Если где-то в Большом или Малом мирах вдруг наступала тишина, можно было не сомневаться: там только что прошла алая буря.
Алопогонные контролировали все, что хоть как-то отличалось от обыденного. Зодчих – в том числе. Тэсс это знала. Знала давно, с того момента, как голубые глаза одного из них встретились с ее глазами. Она до сих пор иногда вспоминала этот взгляд; он настигал ее даже во сне.
– Ты преувеличиваешь, – повторила Мади Довэ. Ее голос подрагивал.
Тэсс опустила голову.
…Корабли появились у края океана на восходе Зуллура – через пол-юнтана после самого первого тумана. Ветер Пробуждения как раз сменялся ветром Расцветания.
У кораблей были яркие алые паруса – их позволялось иметь только одному флоту в Син-Ан – и особенные ростры: не привычные фигуры китрапов, птиц и людей, а какие-то неведомые уродливые чудовища. И эти корабли было хорошо видно издалека, на них показывали пальцами, о них шептались. Паруса показались Тэсс еще ярче, когда она случайно увидела, как, заметив их, побледнел управитель Паолино.
Алопогонные ни разу не приходили в приют за все время пребывания на острове. Они жили на своих кораблях и постоянно рыскали в опустевших зданиях завода и конструкторского бюро. В эти дни отменили все уличные занятия. Ло Паолино вообще сделал, кажется, все, чтобы сократить пребывание своих ле за пределами Крова, пока корабли не уплывут прочь. Тогда Тэсс это показалось ужасно несправедливым – ведь ей так не терпелось пробраться за высокий забор чужаков, чтобы продолжить мастерить Марча; самолет был почти готов, его оставалось только покрасить.
Теперь она вполне поняла, что управитель поступил так не из вредности.
Он попросту за них боялся.
Уходя в последний раз с завода и оставляя Марча там, она обещала разрешить ему полетать. Но на следующий день появились суда алопогонных, и воспитатели перестали отпускать ребят даже на короткие утренние прогулки. Тэсс не могла ждать. Она всегда слишком серьезно относилась к своим обещаниям. К любым. Поэтому ей пришлось нарушить запрет Паолино.
В самое тихое и спокойное время – вскоре после обеда – она тихонько выбралась через окно первого этажа и убежала. Она уже знала, что примерно в этот момент алопогонные тоже возвращаются на свои корабли: они покидали заброшенные постройки, едва подходила к середине вторая вахта. Вероятно, они возвращались ночью, просыпаясь в конце третьей или начале первой вахты. Тэсс иногда замечала движение и огоньки на фоне темных глыб.
Так или иначе, выбранное время было безопасным. Тэсс постоянно повторяла это себе: пересекая густой кустарник и пролезая в дыру в заборе, тихонько шагая по дорожке и отодвигая старую доску, скрывавшую проход в нужный корпус. Убеждая себя, что все в порядке, она озиралась и преодолевала длинные коридоры, замирая и прячась, едва заслышав подозрительный звук. Ей ничего не грозило.
