и скажет: «Молодец, парень. Не грубишь». Чиновник в ответ взбледнёт и выдавит из себя что-то вроде:
– Ну я же С ПОНЯТИЕМ человек, не бандит какой-нибудь.
А вот если тот же чиновник со своей фирмой начинал наглеть, занимал год от года все приближающуюся к ста процентам долю рынка, остальные предприятия душил и обкладывал данью – на такого беспредельщика заводилась папка, куда аккуратно складывались особенно выпуклые факты. Потом папка относилась Бабаю, и он, как правило, абсолютно и слепо доверяясь верному легавому, незамедлительно выписывал нарушителю принципа Неру «волчий билет».
Иногда бывало и наоборот. Кто-то из конкурирующих силовых организаций приносил Бабаю компромат на какого-либо чиновника. Бабай в таких случаях никогда вслепую решение не принимал и просил Асмодеева проверить информацию.
Однажды, когда я заведовал в бабаевском аппарате пиаром, компромат принесли на меня. Асмодеев пригласил меня в свой красивый кабинет на Успенской улице, налил до краев два стакана «Хеннесси» и начал без предисловий:
– Бабай попросил тебя проверить. Кто-то сказал ему, что ты вместе с Веременко втихаря собираешь медиахолдинг. С прицелом на следующие выборы…
Стальной холод его глаз немецкой овчарки не оставлял никакого выбора. Несвязные признания в совершении ряда преступных деяний потекли из меня, тогда 25-летнего щегла, сами собой:
– Радмир Устинович, ну да, я купил… Ну то есть на родню записал, так что не я, так-то… несколько СМИ у оппозиционеров, и у Веременко тоже… Но не против же Бабая! Наоборот, пусть люди читают, доверяют информации, мы же там будем государственные интересы аккуратно проводить! Ну а если заработаю чего заодно – я ж не украл, а на свои купил?!..
В горле пересохло. Сделав большой глоток коньяка, я уже представлял себе стены камеры и все такое. «Злоупотребление служебным положением в личных интересах», – кажется, так закон говорит о таких, как я, деятелях. Я ведь еще не знал тогда, что Асмодеев живет, как он же говаривал, «не по закону, а по совести».
– Я знаю, сынок, – неожиданно для меня сообщил он. – Поэтому и рассказываю тебе про поручение Бабая. Информацию по тебе ему «конторские»[11] принесли. Я-то не стал его этим беспокоить, видел, что ты не грубишь. Так что тебе надо поаккуратнее вести себя пару месяцев. Открыто не встречайся с подельниками своими по холдингу. По телефону ничего не обсуждай. Когда тебя и они, и мы с прослушки снимем, я дам знать. Но лучше вообще на всякий случай всегда имей в виду, что любое твое слово могут услышать, записать и использовать против тебя. Хоть с женой говоришь, хоть с другом, хоть с подругой. Ты в политике теперь, сынок. Плесни-ка еще коньячку.
Лихорадочно схватив бутылку за круглое пузо трясущейся рукой, я почему-то начал наливать «через руку». Так говорят, когда кисть правой руки при разливе вращается по часовой, а не против, как обычно.
«Конторой» на чиновничьем сленге называют Службу Государственной Безопасности описываемой страны.
