на две десятки.
– Хотите сказать, что отрава была только в одном пакете?
– Да, ведь никто больше не погиб.
Логично. Пришлось согласиться.
Проходя мимо затухающего костра, возле которого лежало десять трупов, накрытых плащами, почувствовала тошноту. Съеденное и выпитое за ужином попросилось наружу.
– Тенебриш запретил их хоронить, предупредил, что хочет знать, отчего они умерли. Поэтому, когда закончите с живыми, придется заняться также ими.
– Но зачем исследовать трупы, если есть живые пострадавшие от того же яда? Это же нелогично!
– Тенебриш считает иначе, – мрачно произнес герцог. – Придется исследовать мертвецов.
И до меня вдруг дошло. Придется исследовать мертвецов? Что-что? Кто сделает заключение? Я?
– Нет, ни за что! – Я содрогнулась.
Прикасаться к умершим в страшных муках, даже подходить к ним близко… Нет, не хочу!
– Ваше высочество, вам придется их осмотреть, – с нажимом произнес Холгер.
Но странное дело, в его голосе я услышала просительные нотки.
С подозрением покосилась на мужчину. По широкой спине, затянутой в черную кожу куртки с металлическими пластинами, сложно определить, что он задумал.
Обо всем на свете забыла, когда увидела пострадавших. Все солдаты без исключения лежали, согнувшись. Кто-то стонал, а кто-то тихо ругался.
Я опустилась на колени рядом с тем, кто вел себя тише, чем остальные, – обычно именно таким пациентам хуже всего. Активировав артефакт кровью, опустила руку на бурно вздымающуюся грудь и мысленно попросила кулон установить причину недуга. Он ответил теплом и вспышкой зеленого света.
А затем шепот артефакта раздался у меня в голове:
– Горник приторный.
Полученный ответ меня удивил, но постаралась ничем не выдать свои эмоции. Покосившись на герцога, отметила, что он спокоен, слишком спокоен… Ладно, подумаю об этом позже.
Мысленно отдав четко сформулированную команду запустить процесс очищения организма, перешла к следующему мужчине, над которым повторила свои действия.
– Горник приторный, – повторил артефакт приятным женским голосом.
И так еще восемь раз.
– Что скажете, ваше высочество? – хрипло спросил сапфирный генерал.
Все это время он ходил за мной, словно наседка за повзрослевшими и жаждущими самостоятельности цыплятами. Ходил молчаливо, не задавая вопросов, но после десятого пациента его терпение, наконец, закончилось.
– Жить будут… должны, – исправилась я, хоть уже точно знала, что солдатам на самом деле ничто не угрожало. Выжили бы и без моей помощи.
Удивленная до крайности, но внешне, надеюсь, спокойная, я вернулась назад, к тому костру, вокруг которого лежала мертвая десятка.
Герцог наверняка недоумевал, почему я без напоминаний и уговоров
