могут представить, что мнимое их благоразумие обратится во вред душе их.
Многие, как на позорище собственной жизни, лицедействуют, иное нося в сердце, а иное выставляя напоказ людям. Поэтому не помрачай лица. Каков ты сам в себе, таким и кажись.
Многий сон есть неправедный сожитель, похищающий у ленивых половину жизни, или еще больше.
Много нас говорящих, но мало делающих. Однако же никто не должен искажать слово Божие в угоду своему нерадению, а лучше исповедать свою немощь, не скрывая истины Божией, чтобы вместе с нарушением заповедей не оказаться виновным еще и в неверном толковании слова Божия.
Много подвига и труда требуется в молитвах, чтобы достигнуть невозмутимого состояния мысли.
Многое из того, что мы думаем о Боге, не можем выразить словом, и многое, что выражаем словом, не можем представить умом.
Многоспание утучняет сердце, бдение же в меру – утончает его.
Можно думать (и я так думаю), что душа и Ангел – духовны по естеству, но облечены тонким эфирным телом, а чтобы они по естеству были тело, так думать нельзя.
Можно не лечиться в ожидании, что Бог излечит; но это очень смело дерзновенно. Можно не лечиться для упражнения в терпении, в преданности в волю Божию, но это очень высоко, и при этом всякий – ох! – будет в вину, уместно же только одно благодарное радование.
Молчаливый языком во всей наружности своей приобретает смиренномудрую чинность, и он без труда возобладает над страстями.
Молчание благотворно, будучи матерью премудрых помышлений.
Молчание душу молчащего исполняет радованием паче всякой радости, ибо таковой имеет собеседником Духа Святаго.
Молчание есть тайна будущего века; а слова суть орудие этого мира.
Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие.
Молчание сохранишь, если будешь говорить сам в себе: что хорошего имею сказать я, столь малосмысленный и дурной, что и говорить-то недостоин, недостоин даже и к людям причисляться?
Молчание юному то же, что узда коню, а необузданный впадет в беды.
Монах снолюбивый впадает во всякое зло, а любящий бдение воспарит как птица.
Мучительный дух сонливости есть коварный друг: часто, когда мы пресыщены, он удаляется, а во время поста, во время алчбы
