когда-то мама наряжала под Новый год. Срубленные неживые ели она не считала украшением праздника и в городскую квартиру 31 декабря приносила только сосновые ветки.
В глубине двора перед огородом в землю вкопаны сварные качели. И маме прослужили, и ему, и ещё простоят, только подшипники смазывай! На совесть сделаны… Покойный дед без памяти любил единственную дочь.
Довольная бабушка вышла во двор, присела на деревянную лавку у крыльца и наградила Вадика высшей похвалой:
– Красивый двор! Почти как при дедушке.
– Почему «почти»? Я чисто скосил. Знаешь, сколько возиться пришлось с мамиными посадками?
– Да разве я говорю, что плохо? Дед просто больше косил. Видишь край огорода? Он кругом всё обкашивал. Не могу привыкнуть, что земля пустует. Вы отказались картошку себе выращивать, а у меня сил только на грядки и хватило.
– Купим мы тебе картошку! Папа сказал, она копейки стоит. Чего зря ломаться?
Бабушка погрустнела.
– Не в деньгах дело. Стареют твои родители. Мама выросла на своих продуктах. Папа, хоть и городской, а на здоровом питании помешан. Тяжело им уже – вот и ищут себе оправданье.
Папа с мамой были одногодками, поженились на втором курсе института, через год родили его, героически учились между пеленками и болезнями сына, не сломались перед бытом и сейчас любили гулять, взявшись за руки. Они выглядели молодо, посещали бассейн и теннис. Вадик никогда бы не подумал, что старость может начинаться вот так: с отказа от физической работы.
– Бабуль, а в конце июня картошку уже не сажают?
– У нас бабки и в конце июля сажают. Потом в сентябре на базаре как свеженькую продают. А ты что задумал? Семена я сохранила, а вот чтобы вспахать, надо искать коня или трактор.
– Я, бабуль, завтра пройду дедушкиным маршрутом, а там видно будет.
– Дед до самой смерти двор в порядке держал. Бензокосилку он себе купил, когда Арина школу заканчивала, а до этого всё косой махал. Бывало, весь двор обкосит, а потом ещё тропинку до Фединого дубка ведёт.
– Какого дубка?
– На том пригорке растёт, за старым руслом. Видишь? Ты заканчивай, умывайся. Я пока на стол соберу.
Вадик встал на скамейку, чтобы лучше осмотреться. Вечером в июне светло, как днём. Бабушкино село стояло на левом берегу речки Сонная. В селе ее название произносили по-свойски – Сонька. Центральная улица села сначала шла вдоль реки, а потом упиралась в берег, потому что речка делала резкий поворот влево, образовав излучину с широким песчаным пляжем. От Центральной улицы влево почти под прямыми углами расходились переулки. По правой же, «бабушкиной» стороне улицы, за дворами и огородами начиналась низина, образованная старым заброшенным руслом Соньки. По весне её затапливало, а потом всё пространство зарастало камышом и непроходимым кустарником. По низине к речке
