без вести. Четверть миллиона людей прекратило своё существование в течении получаса, пока с неба падали расплавленные куски металла и камня!
Хорошо хоть силы противоракетной обороны сработали оперативно, уничтожив самый крупный из осколков в верхних слоях атмосферы, равно как и тысячи других. Вот только такая оборона есть не у всех стран! Россия прикрыла не только свою территорию, но и близлежащих государства, но спустя всего сутки, после первого шока, от туда донёсся первый вой некоторых политиков, заявлявших о военном вторжении в их воздушное пространство и о том что благодаря вмешательству Российской Федерации площадь накрытая обломками резко увеличилась, хотя ещё не все тела успели остыть!
Полянский перелистывает новости на планшете, смотрит на фото и видео разрушений, пожаров, воронок, на тела, но увиденное уже не шокирует так, как в самом начале, в первые часы. Видимо, человеческий разум может привыкнуть и воспринимать как должное даже такое… «А может быть я просто устал?» – промелькнула мысль в голове, но нет, истинная причина была в другом. В больничной палате, с белоснежными стенами, лежит опутанный датчиками и трубками, единственный выживший из курсантов, летевших на станцию. Остальные пассажиры челнока погибли – их капсулы изрешетили осколки станции и метеорита. И с тех пор как Полянский прибыл в госпиталь, мысли его фокусировались только на Коле.
Но да этого он лично связался с родственниками погибших ребят. Наверное, это было самое сложное. Трудно рассказать матери о том, что её ребёнок погиб, ещё трудней сказать бабушке о том, что она пережила своего внука. И так уж вышло, что единственную радостную весть о спасении паренька сообщать было некому – тот оказался сиротой. Жестокая насмешка судьбы лишила его душу даже малой толики облегчения!
Полянский устало захлопнул планшет и постарался устроить поудобней своё уже немолодое, худое, жилистое тело на неприспособленном для этого больничном кресле. Вытянул длинные ноги и направил уставшие глаза вдаль, в голубое небо за окном. Тяжёлые, уставшие веки сомкнулись сами, без ведома хозяина. Напряжение последних часов взяло своё.
Из дремоты его выдернуло чьё то тактичное покашливание. Полянский, закрывая зевок сомкнутыми ладонями, огляделся. В кресле напротив сидит человек в тёмно-сером, хорошо подогнанном костюме, аккуратно подстриженные волосы зачёсаны назад. Довольно молодое лицо с резкими чертами, спокойное, хоть и усталое – выдают круги под глазами. Но взгляд пронзительный будто заглядывающий в самые потаённые уголки человеческой души. Полянский смотрит на наручные классические часы, пытаясь сообразить, как давно он уснул.
– Вы проспали ровно сорок минут. – Раздался чуть басовитый, спокойный голос. Полянский вопросительно посмотрел на незнакомца. – Я как раз вышел из лифта в другом конце коридора, когда вы неожиданно для меня и себя задремали.
