бокал, но у которого не было такого жуткого запаха. Она осторожно поставила его на стол, и, повернувшись к Антие, опустилась в почтительном поклоне.
Получив разрешение уйти, она тенью проскользнула мимо, даже не взглянув в мою сторону. Но в тот момент я не обратила ни малейшего внимания на откровенное игнорирование с ее стороны, целиком сосредоточившись на собственных ощущениях.
Я осторожно пригубила тягучую алую жидкость, чувствуя, как она быстро успокаивает горящее горло, принося прохладу и чувство насыщения. И только осушив полный бокал и поставив его на стол, я осторожно спросила у Антии, что это было. Она улыбнулась и пояснила, что это была кровь животных. Я вновь прислушалась к себе: жажда, обжигавшая горло, практически исчезла, но на душе было противно и гадко, словно я сама лично только что убила несчастное животное.
Вампирша, мгновенно почувствовав перемену в моем настроение, предложила совершить небольшую экскурсию по замку, а именно – посетить то крыло, где до этого мне было запрещено появляться.
Я с радостью ухватилась за эту возможность немного развеяться и перестать себя казнить за этот эпизод в столовой. Да, конечно, разумом я осознавала, что теперь стала кровопийцей, вампиром, но душа… Душа не желала мириться с тем, что теперь мне необходима кровь живых существ. И пусть это была кровь не людей, а животных, чувство вины от этого меньше не становилось.
Мы шли извилистым коридором, на стенах которого неровные тени, отбрасываемые пляшущим светом факелов, сплетались в причудливые узоры, представляя собой немного жуткое зрелище. Антия уверенно вела меня мимо роскошных картин, на которых были изображены надменные вампиры в роскошных одеяниях, и параллельно поясняла, кто из них кем приходился ее семье. Наконец, мы вошли в просторную светлую комнату с горящим камином. Признаться, поход по мрачному коридору оставил тягостное впечатление, поэтому я с радостью огляделась вокруг, отмечая, как здесь красиво и уютно. Давно желая спросить, кто занимался обстановкой замка, я повернулась к подруге, но потрясенно замерла, увидев на противоположной стене огромную картину. Не отрывая глаз от мужчины, женщины и маленького ребенка, изображенных на фоне роскошных покоев, я медленно подошла вплотную к изображению.
Женщина была восхитительна: ее светлые кудри волной спадали на плечи, мягкая улыбка говорила о добром нраве, правой рукой она обнимала своего мужчину, который замер возле нее в оберегающей позе – чуть прищуренный взгляд обманчиво теплых глаз не оставлял сомнений, что в случае опасности он будет сражаться за свою семью до последнего. Но не это потрясло меня. Я стояла и смотрела на непослушные кудри, в которые так уютно зарываться пальцами, на упрямую линию плотно сомкнутых губ, которые так часто беспощадно терзали мои, на уверенный взгляд столь знакомых глаз, пока до меня медленно доходило осознание того, кто был этим очаровательным ребенком. В этот момент сзади раздался
