вечер, Ангелина Леонидовна.
– Добрый, – начальница окинула ее придирчивым взглядом. – Ты сегодня работаешь за пятым столом.
Обычно Света работала за седьмым, но спрашивать, чем вызвано неожиданное перемещение, не стала. Скорее всего, это проверка на вшивость, способ выяснить, есть ли между ней и «математиком» связь. Тут возможны два варианта. Первый – для «математика» важна привязка к конкретному месту, и тогда придется еще раз осмотреть рулетку. И второй – «математик» завязан не на столе, а на крупье. Вот этот второй вариант для Светы самый неприятный. Конечно, она ни в чем не виновата, но попробуй доказать это Борману. Эх, лучше бы «математик» вообще не пришел…
Светины мольбы не были услышаны. «Математик» нарисовался в игровом зале в половине первого, постоял секунду-другую в раздумьях, окинул присутствующих ленивым взглядом и направился в ее сторону. Света мысленно застонала. Все, свидания с Борманом и допроса с пристрастием не миновать. Это в самом лучшем случае, а в худшем и до увольнения недалеко.
– Доброй ночи, – «математик» улыбался ей широко и безмятежно, как старой знакомой. Вот черт…
– Доброй, – Света растянула губы в ответной улыбке. Наверное, получилось не слишком убедительно, потому что «математик» удивленно вскинул брови.
– Вы сегодня не в духе? Что-то случилось?
Сказать бы этому уроду, что случилось! А может, и в самом деле сказать? Света скосила взгляд в сторону камеры наблюдения. Как раз и момент подходящий: Ангелина Леонидовна отлучилась из зала, а за игровым столом кроме них двоих никого нет. Конечно, это не по правилам, а шпынять ее из-за какого-то проходимца и подозревать в измене – это по правилам?!
– Играем? – Света улыбнулась, на сей раз совершенно искренне.
– Ну, разумеется, – «математик» выложил на стол фишки.
Действовать нужно было прямо сейчас, потом может быть уже поздно.
– По какой системе играете? – вежливо поинтересовалась она…
Сабурин
Девчонка-крупье улыбалась и таращилась на него своими светло-серыми, почти прозрачными глазами. Сабурин впервые в жизни видел у женщины такие глаза – холодные, бесстрастные, точно у наемного убийцы. Или это из-за прозрачности? Может, какая-нибудь генетическая аномалия? Скорее всего, так и есть. Глаза эти рыбьи, кожа бледная, волосы белые-белые, точно седые. Рановато ей еще седые волосы. Сколько ей – лет двадцать? Значит, и в самом деле аномалия. Альбинизм. Точно, похоже, что девчонка – альбинос. А то, что брови и ресницы темные, так это ерунда, их и покрасить можно.
Сабурин видел девчонку уже не первый раз, а все никак не мог привыкнуть к ее необычной внешности. Даже и не скажешь, хорошенькая она или уродина. Если смотрит куда-нибудь в сторону, так вроде и ничего, а если таращится прямо на тебя, вот как сейчас, то даже его нервы, крепкие и закаленные, не выдерживают.
Углубившись в эти умозаключения, Сабурин не сразу сообразил, что говорит ему девчонка-крупье. Раньше она с ним вообще не разговаривала, только улыбалась профессионально-отстраненной
