римерно так, как и башка…
Не открывая глаз, Алиса попыталась поменять позу, уложить голову по-другому – а вдруг поможет – но толку из этого не вышло. Боль только усилилась, прибавилась тяжесть в желудке и ко всему прочему захотелось в туалет. Мышцы сотрудничать решительно не желали, и Алиса застонала с раздражением: ну как можно было так напиться?!
Рядом зашуршало, кровать скрипнула под тяжёлым телом. Алисино сердце остановилось на миг, потом забилось в режиме «бешеный моторчик». Осторожно разлепив веки, она скосила глаза налево и обомлела. Рядом похрапывал парень. Незнакомый. И красивый.
Ну как – красивый… Симпатичный. Чёткий такой блондин с классической арийской внешностью: льняные волосы, нос с лёгкой горбинкой, чувственный рот, белёсые ресницы. Лицо правильное, без особых примет… Тьфу, спасибо, папа, аукается твоё воспитание!
Алиса закрыла глаза, чтобы не любоваться на незнакомца, и во внезапном озарении полезла рукой под одеяло. Так и есть – голая, даже трусов нет, липкая между ног… Чудесно! По пьянке переспала с неизвестным без презерватива, отдала девственность первому встречному-поперечному… И что самое противное – даже воспоминаний не осталось, только обрывки.
Сосредоточившись, она принялась шаманить, вызывая из тумана ощущения, касания, ласки… Словно увиденный мельком сон: губы на её губах, рука, сжимающая грудь, жаркое дыхание, возбуждающее сильнее всякого алкоголя… Он был хорош, а вот она! Пьяная девушка в постели – это ужас. Надо быстренько вылазить из-под одеяла и сматываться отсюда, чтобы не краснеть перед этим мальчиком с обложки!
Благие намеренья так намереньями и остались. Едва она двинулась в сторону, парень зашевелился и открыл глаза. Боже милостивый – голубые, прозрачные, тёплые и глубокие! Алиса подтянула одеяло выше на грудь, больше всего на свете желая спрятаться под ним с головой. Парень зажмурился пару раз, словно она была видением, но не желала исчезать, и сказал хрипло:
– Привет! Сколько времени?
– Не знаю, – так же хрипло отозвалась Алиса и откашлялась: – Часов девять…
– Рано, – он зевнул, как большой ленивый кот, и придвинулся ближе, обнял её за талию, укладываясь головой на плечо: – Давай ещё поспим, а потом продолжим?
От такой наглости Алиса растеряла все мысли. Неужели ему так понравилось? Так, это неважно, надо валить по-быстрому! Но парень не пустил, прижал крепче и с усмешкой спросил:
– Не спится? Ладно, тогда давай знакомиться. Фёдор! А ты?
– Алиса, – почти прошептала она, сгорая от стыда, а потом опомнилась: – Как-то глупо знакомиться уже после того, как переспали, не находишь?
– Ну когда-то ж надо! – фыркнул он, поворачиваясь, чтобы взглянуть ей в глаза. – Работаешь, учишься?
– На первом курсе педагогического. А ты?
– Пятый, международные отношения, – небрежно бросил Фёдор, наблюдая за её реакцией. А у Алисы аж дыхание перехватило. Пятикурсник МГУ вот так рядом с ней в постели… Небось, богатый, родители в Думе сидят или олигархи какие… Откуда его только Мариша притащила? Хотя Маришин папа не последняя шишка в родной полиции – полёт не той высоты…
– Ну и как там, на пятом курсе? – Алиса очень сильно постаралась придать голосу независимый и отстранённый тон, хотя далось ей это нелегко, учитывая неутихающую головную боль и нарастающее давление в животе.
– Да такая же мутотень, что и на первом! – Фёдор снова усмехнулся. – Голова болит? У меня тоже, блин! Пойти, что ли, лекарство поискать…
«Иди, – мысленно согласилась Алиса. – И исчезни. Совсем.» Но вслух сказала:
– Да, аспиринчика бы не помешало! И минералки бутылку.
Фёдор сел, откинув одеяло и явив Алисиному взгляду (а так хотелось сказать – миру, но они были одни) спину с безупречными трапециями мышц, прямо как в рекламе супер-тренажёров. А когда этот ирод встал, ничуть не смущаясь и даже не думая прикрыться, Алиса едва сдержала стон. Перед ней была самая прекрасная мужская задница в мире! Не то чтобы ей пришлось видеть много задниц, но те, что красовались в интернете и в подмётки не годились этой, принадлежавшей случайному любовнику и, что греха таить, первому мужчине Алисы.
Фёдор же с минуту побродил по комнате, заглядывая под кровать, потом поднял глаза к потолку:
– Надо полагать, мы сюда уже раздетыми поднялись. Ладно, пошёл, заодно и шмотки поищу.
Когда за ним закрылась дверь, первым порывом Алисы было вскочить, завернуться в простыню и и убежать вот так, в простыне, домой. Но умная мысль была задавлена в зародыше. В феврале по снегу босиком не набегаешься. Тем более, голышом. Да и в туалет неплохо бы сначала… И в душ: смыть с себя остатки этой ночи. Ну что ж, придётся делать хорошую мину при плохой
