из багажника объёмистую спортивную сумку и ярко-красный сноуборд и скрылся в доме. Вслед за «фольксвагеном» появилась серебристая «тойота», которая привезла мужчину и женщину, столь же далёких от старости, что и предыдущий гость. Мужчина был долговязым и сутулым, женщина ― миниатюрной и фигуристой. На её плечах блестело в электрическом свете короткое манто из чёрного меха.
Майя посмотрела на часы. До ужина оставалось ещё десять минут, но вернуться вниз хотелось прямо сейчас ― фасоль с орехами владела её воображением. Пришлось подняться и идти на первый этаж. В холле было шумно. Артём советовал гостям сначала поужинать, а уж потом обживаться в номерах. Гости наперебой делились впечатлениями от дороги. Натэлла пыталась выяснить, какую еду предпочитают вновь прибывшие. Фоном звучала бодрая новогодняя музыка. Спасаясь от бедлама, Майя проскользнула в столовую. За ближним столом лицом к двери уже сидела Ульяна, одетая в белую блузку с короткими рукавами и натянутая как струна. Горничная Олеся раскладывала рядом с тарелками столовые приборы.
– Какое приятное место это «Сердце гор», ― сказала Майя, устраиваясь напротив Ульяны.
– Очень приятное, ― откликнулась та без выражения.
– А сырный пирог вы уже попробовали? Сумасшедшая вкуснятина.
– Нет, пока не пробовала, ― очевидно, желания поддерживать беседу у Ульяны не было.
Гомон у входа, наконец, прекратился, в столовую чередой потянулись постояльцы.
Самый дальний стол заняла «семья из Самары» ― супруги средних лет и мальчик-подросток. У женщины были выпуклые рыбьи глаза и тонкие желчные губы, у мужчины ― очки в роговой оправе и лысеющий высокий лоб, а у мальчишки ― брекеты и рыжие, как лисий хвост, короткие вихры. За средний стол усадили всех «новеньких». К Ульяне и Майе, воскликнув «вах, какой цвэтнык!», подсел колоритный синещёкий кавказец в розовой клетчатой рубашке ― племянник Натэллы, догадалась Майя. Еда была так прекрасна, что разговоры гасли, не родившись ― только и слышно было, как стучат ножи и вилки. Не ела одна Ульяна ― приличия ради она ковырялась в тарелке, но в рот не отправила ни крошки. Плечи у неё были каменными.
В середине трапезы на пороге столовой возник Артём и объявил:
– Дорогие гости, после ужина прошу не расходиться! В соседней комнате всех ждут десерты и вина.
Майя закончила ужинать последней. Вдумчиво, смакуя каждый кусочек, она съела свою фасоль, добавила к ней два салата, один другого острее, порцию жареного мяса и пресную лепёшку с зеленью. У этого внезапного обжорства был отчётливый привкус бунта.
Соседняя комната ― та самая, где сияла сказочным светом новогодняя ёлка ― представляла собой что-то вроде гостиной. Здесь были низкие диванчики вдоль стен, полки с книгами, большой телевизор и журнальный столик, на котором стояли блюда со сладостями, бутылки и бокалы. Артём разливал вино. Парень из синего «фольксвагена», по-прежнему очень хмурый, с полным бокалом в руках сидел напротив телевизора, но на экран, где крутилась
