встал. Сняв со спинки соседнего стула черное длинное пальто, энергично направился к выходу.
Следом за ним шел новый приятель.
До этого момента Евграф предполагал: Саша попытается исчезнуть, оставив его рассчитываться с официантами. Но тот оказался «благородней». Это меняло дело: мстить не за что.
Но Тюрморезов уже поставил на приятеле крест. Теперь проще думать о нем, как о враге…
Благополучно вышли из ресторана, – никто не остановил.
– Очень простой трюк, – проговорил Саша. – Почему-то всегда срабатывает… Вернее, уже во второй раз. Я был здесь вчера… Деньги есть. Хотел заплатить, жду официантку… Не подходит. Встал и пошел на выход. Никто не остановил. Охранник тоже где-то всю дорогу ходит. А если есть, ни на что внимания не обращает.
Саша, словно намеренно подзадоривая Тюрморезова, на несколько сантиметров вытащил из кармана пару тысячных купюр, пошелестел ими. Засунул деньги обратно. Медленно, расхлябанной походкой направился к табачному киоску, стоявшему в десятке метров от них.
Евграф покосился на дверь ресторана. До нее было не дальше, чем до киоска «Табак». Саша уже брал из рук продавщицы маленькую коробку: сигарки. Здесь же, у киоска, распаковал ее. Вынул из кармана легкой курточки зажигалку. Засунул сигарку в рот, закурил. Протянул коробку Евграфу.
Тот повертел головой.
«Значит, деньги у тебя есть… – со злостью думал он. – И когда хлебал из моей бутылки пиво, ты просто ломал комедию».
Но одновременно Тюрморезов испытал интерес к личности знакомого. «Не так прост! И пожалеет, что связался со мной».
Остаток дня бродили по городу. Сане негде ночевать, Евграф пригласил его в общежитие. У входа на первом этаже дежурила вчерашняя комендантша. Она увидела, что Тюрморезов пришел не один, но сделала вид, что ничего не замечает.
За фигурой Евграфа в длинном пальто с развевавшимися на ходу полами комендантша Сашу толком не разглядела.
Новый приятель только делал вид, что спит. Лежал в одежде на полу, подстелив пальто Евграфа. Носить его Тюрморезов больше не планировал. К вечеру на улице стало еще теплее. Евграф полагал: холода в Москву больше не вернутся. О верхней одежде ему придется беспокоиться лишь осенью.
На ночь Тюрморезов расположился на кровати. С полу Саше был виден лишь кончик его ступни. Час или два ждал, когда Евграф проявит признаки глубокого сна, – захрапит или начнет бормотать что-то бессвязное. Но со стороны кровати – ни звука.
Прошло еще два часа.
Ничего не изменилось. Либо Евграф, как и Саша, только делал вид, что спит, либо сон его тих. Саша медленно приподнялся. Сел. Некоторое время не шевелился.
До этого Александр лежал с открытыми глазами. Они привыкли к темноте.
Встал в полный рост. Ноги – на пальто. Поднял с полу свою куртку. Ощупал торчавший из кармана сверток. Стараясь ступать
