ребята. С ними поговорить осведомителю не удалось – в селении отряд задержался ненадолго. Он углублялся в горы и не встретиться с первым отрядом никак не мог, потому что пользовался общей тропой. Должно быть, и встретился. Боевики приняли их за своих. Разошлись миром, хотя не все свои всегда миром расходятся.
Сведения слишком странные, чтобы на них не обратить внимание. Группе Согрина поставили задачу провести разведку минимальными силами и, если есть к тому основание, вызвать подкрепление для проведения войсковой операции.
Пошла обычная для разведчиков работа...
– У меня нос мерзнет, когда на них смотрю... – с мрачной улыбкой ворчит майор Сохно, наблюдая, как три боевика возвращаются в горы, к своей пещере. Идут цепочкой. У каждого на груди автомат, за плечами рюкзак. Маски «ночь» на лицах, словно боятся, что их сфотографируют. Но маски – это разведчикам понятно, хорошо защищают от встречного ветра, который стремится обжечь кожу не хуже твоего кипятка...
– Это у тебя оттого, что ты из-под снега свой нос слишком далеко высовываешь?.. – смеется Кордебалет. – Смотри, отморозишь самый кончик, он у тебя как светофор станет... Тогда уж сразу обнаружат... Придется тебя на пенсию списывать... А комиссия, сам знаешь, начнет придираться, не поверит в слова, посчитает красный нос последствием излишнего увлечения... Потрепят тебе нервы и без пенсии оставят...
– Нам пока на мороз грех жаловаться... – говорит Согрин вполне серьезно и довольно.
За эти дни, проведенные в горах, они, в самом деле, во множестве строят себе самые теплые убежища, из тех, что можно наспех построить в таких условиях. Пользуются возможностью – нынешняя зима на Кавказе выдалась снежная, склоны местами покрыты толстым настом, а в любой расщелине очень легко вырыть в снегу пещерку, защищающую от ветра и ночного мороза. Таких пещерок вырыто уже несколько. Все по ходу передвижения троек боевиков. Согрин решил отследить весь их путь частями. Куда ходят и зачем? Почему ровно на сутки? Первоначальное предположение, что боевики навещают селение, не подтвердилось. Группа потеряла день, поджидая их там, и не дождалась. Но отправляются именно в этом направлении. Значит, где-то сворачивают в сторону. И делают это где-то неподалеку от селения, иначе их не увидел бы местный житель-осведомитель. Координаты самого осведомителя менты, как случается часто, не дали. Не захотели «светить» того контактами с федералами. Понимают, что это может осведомителю дорого обойтись. Односельчане не любят русских, а боевиков всех мастей традиционно поддерживают. Горные районы населены не мирными чеченцами, а воинственными ичкерийцами[9].
– Вам не кажется, что вид у них усталый? – спрашивает полковник, не отрываясь от бинокля.
Майоры поднимают свои бинокли. Смотрят долго.
– Ты хочешь сказать, что они ходят каким-то маршрутом целые сутки?
–
Традиционно жители долинных районов Чечни называются чеченцами, а жители горных районов – ичкерийцами. Ичкерийцы более бедные и исторически жили больше разбоем, чем мирным промыслом. Потому воинственность у них в крови.
