перевела взгляд обратно на лидера делегации, который стоял перед ней и самодовольно ухмылялся, глядя на неё сверху вниз. Он отличался на вид от своих спутников – держался уверенней, лицо его украшало больше боевых шрамов, а волосы были убраны в две косы, спускавшихся до самой талии.
Они стояли молча, выжидая, чтобы другой заговорил первым, и ничто не нарушало тишину, кроме воя ветра в пустыне.
Наконец, он устал ждать и заговорил.
"Значит, вы хотите войти в город?" – спросил он Волусию. "Вы и ваши люди?"
Волусия ответила ему невозмутимым и уверенным взглядом.
"Я хочу не войти", – ответила она. "Я хочу взять его. Я пришла озвучить вам условия капитуляции".
Представитель Данска несколько секунд к ряду смотрел на неё пустыми глазами, будто не понимая её слов, и наконец на его лице отразилось глубочайшее удивление. Затем он запрокинул голову и раскатисто захохотал, а Волусия залилась краской.
"МЫ?!" – выдавил он из себя. "Капитулируем?!"
Он зашёлся смехом так, будто ему рассказали самую смешную в мире шутку. Волусия сохранила спокойствие и отметила про себя, что его спутники не смеялись, и даже не улыбались. Они смотрели на неё серьёзно.
"Ты всего лишь девчонка", – сказал он, глядя на неё изумлённо. "Ты ничего не знаешь об истории Данска, о нашей пустыне и нашем народе. Иначе тебе было бы известно, что мы никогда не сдавались. Ни разу. За десять тысяч лет. Никому. Даже армиям Атлоу Великого. Данск ни разу не был завоёван".
Его улыбка превратилась в оскал.
"А теперь приходишь ты", – сказал он, – "глупая маленькая неизвестно откуда взявшаяся девочка с дюжиной солдат, и требуешь от нас сдаться? Что мне мешает сейчас же убить вас или бросить в темницу? Думаю, стоит обсудить условия вашей капитуляции. Если я сейчас отошлю вас прочь, вас убьёт пустыня, а если впущу, то сам за себя не ручаюсь".
Ни один мускул не дрогнул у Волусии на лице.
"Я не стану повторять дважды", – сказала она спокойно. "Сдайтесь сейчас, и я пощажу вас".
Её визави смотрел на неё, потеряв дар речи, постепенно начиная понимать, что она не шутит.
"Ты бредишь, девочка. Видимо, перегрелась под пустынным солнцем".
Её взгляд помрачнел.
"Я не маленькая девочка", – возразила она. "Я – великая Волусия из великого города Волусии. Я – богиня Волусия. А ты и прочие смертные земные твари должны мне подчиняться".
"Ты не Волусия", – сказал он. "Волусия старше. Я встречался с ней лично. Это был пренеприятнейший опыт. Но сходство есть. Ты… её дочь. Да, теперь я вижу. Почему твоя мать не пришла говорить с нами? Зачем она прислала тебя, свою дочь?"
"Я – Волусия", – ответила она. "Моя мать мертва. Я сама об этом позаботилась".
Он посерьёзнел. Впервые с начала разговора в его голосе появилось сомнение.
"Может ты и смогла убить свою мать, – сказал он, – но угрожать нам глупо. Мы – не какая-то беззащитная женщина,
