«Её величество книга!» за повесть «Плач рябины» / Германия, 2013/, лауреат Международной Гильдии писателей и Лейпцигской книжной ярмарки – 2015 с вручением золотого диплома и медали за роман «Горячие тени», «Личность года – 2013» и др.
Автор семи повестей, романа «Горячие тени» и поэтических сборников «Моя планета», «Убегающая в века», «Чарующий родник души моей», «Дорога жизни всей».
Живет в г. Красноярске.
Предисловие. Талант земли сибирской
Не оскудевает талантливыми писателями земля сибирская. Одна из них Тамара Булевич. Я читал все её книги. Она живёт в Красноярске и пишет о своих земляках, взрослых и малых детях. Пишет проникновенно, талантливо, с любовью. Прозу Тамары Булевич отличает особая манера письма. Житель большого современного города, в своих произведениях она создаёт ощущение, будто живёт в тайге, рядом со своими героями. Думает и говорит так, как они. Даже когда описывает место какого-либо действия, её манера изложения текста почти ничем не отличается от спокойной и плавной речи людей, о которых пишет. Отсюда такое доверие к событиям и персонажам романов, повестей, рассказов полюбившегося российским читателям автора. Писатель хорошо знает, о чем пишет, знает своих героев, тайгу, лесных обитателей. Любит их, живёт их жизнями.
И ещё. Сегодня, когда страницы многих книг, в изобилии выпускаемых нашими издательствами, переполнены англицизмами и «заграничным слэнгом», все до единой книги Тамары Булевич написаны прекрасным русским языком. Вот уж действительно, словно колодезной воды напился.
У вас в руках новая книга талантливого сибирского писателя – «Тайга заповедная». И вновь Тамара Булевич пишет о своих сибиряках, их детях, флоре и фауне тайги. Она пишет о своём народе, о молодом поколении, пишет о нас…
Михаил Серебро, президент Международной Гильдии писателей, заслуженный деятель культуры РФ, поэт, писатель, драматург, режиссер.
Отец
Дмитрий Амосов – рослый красавец с копной тёмных, вечно косматых, непослушных волос был коренным сибиряком, потомком первых казаков – переселенцев с Дона и Поволжья. Аборигены Енисейской губернии их называли чалдонами. Общительный и услужливый, он со всеми находил нужный разговор, был лидером у деревенских мужиков. Те роились вокруг него и липли, как шмели на сахар. По вечерам в будние дни в амосовской кузне лавок не хватало. Сидели на полу, постелив под себя лоскуты старой кошмы, и расходились по домам за полночь, частенько гонимые незлобивой женой хозяина Людмилой.
На шумных гулянках Дмитрий, лихо распластав ромашковые меха старенькой гармошки и едва успев пройтись по аккордам, как тут же был настоятельно востребован друзьями. Они торопили и до самой ночи не давали ему никакого продыху: спой да спой. Есть в заимке певцы и поголосистей, но застольный народ настойчиво требовал одного: «Давай, Амосов, давай!»
И он затягивал одну за другой старинные казачьи песни. Негромко, с лёгкой хрипотцой, раскатистым, будто Тунгуска на порогах, голосом. Селяне начинали ему несмело, нестройно подтягивать, подвывать. Либо тихо, улыбчиво кивали, а кто и потаённо смахивал увесистыми кулаками быструю талую слезу души.
Дома Амосов не навязывал своего главенства. Безмерно любил раскосую красавицу Людмилу, однажды летним вечером выкраденную им из богатого чума. Отец девушки, уважаемый и знатный оленевод Эмидак Монго, пообещал её в жёны известному в Приангарье охотнику Онкоулю Момолю. Степенный, знающий себе и своему слову цену Монго слушать не хотел о другом зяте. И вовсе не потому, что Момоль давал за невесту десять оленей, десять ящиков водки и пятьдесят баргузинских соболей. Да каждое лето на годовщину свадьбы обещал дарить тестю по шкуре медведя да рога сохатого в придачу. «Подумай, дочь! – уговаривал отец Людмилу. – Завидный жених из древнего рода желает тебя в жёны. Момоль – такой же, как мы, эвенк. Сын тайги. Преданно служит ей. А как ты собираешься жить в поселке без Энин-Буги, прародительницы нашей, оленихи-мамы?!»
Но были запоздалыми доводы и уговоры отца. К тому времени Дмитрий и Людмила уже полюбили друг друга и торопились стать мужем и женой. Познакомились влюблённые в Байките на слёте молодых буровиков нефтеразведки, где Дима в фойе клуба пел под гитару «Главное, ребята, сердцем не стареть!» Тогда напротив него стояла черноволосая девушка с распахнутыми, темнее ночи, лукавыми глазищами и слишком откровенно разглядывала симпатичного парня. В какое-то мгновение молодого исполнителя так захлестнуло волной её флюидов, что у того горло перехватило. Казалось, сердце вот-вот вырвется из груди и, пылая, полетит к чаровнице. Возгорелся певец. Вспотел, задохнулся, забыв про всё на свете, где он есть, что делает. Не допев песню, смущённо извиняясь перед зрителями, Дмитрий торопливо отдал гитару в руки виновницы его провала. Та восхищённо, счастливо приняла её, словно севшую на ладони жар-птицу. Потом они долго бродили по звенящим солнцем и весной улицам, рассказывали о себе самое сокровенное, потаённое. А вечером спустились к причалу, где к назначенному часу
