есть! – поспешно сказал я. – Когда колдун вызывал духов, вы ведь могли… Имели силы его остановить?
– Само собой. Я мог расколоть землю под его ногами, призвать драконов с горных вершин, – на этот раз я не мог сказать, шутит брат Пон или говорит серьезно. – Только как сказал один из просветленных – тот, кто демонстрирует сверхъестественные силы перед толпой, похож на женщину, прилюдно обнажающую собственные гениталии. Удовлетворен? Теперь молчание, ибо у нас будут гости…
Да, кто-то с нарочитым топотом уже поднимался по лестнице.
День мы провели в Па Пае, наблюдая за неспешной жизнью луа, за тем, как из бамбуковых побегов плетутся талиа – нечто среднее между оберегами и гербовыми знаками, которыми помечают земельные участки, распределенные между семьями по жребию.
Как объяснил нам саманг, делают их для торговцев, что увозят талиа на продажу в «большие дома в долине», и само собой, чтобы не рассердить духов, допускают нарочитые ошибки в рисунке, которые под силу заметить только луа. Чужак-фаранг, купивший такую штуку в качестве сувенира, останется доволен, ну а хозяева леса, гор и воды не разгневаются.
Местные охотно звали в гости, показывали, как живут, угощали всем, что находилось в доме. Для меня вещи из современности вроде бензопилы или постера с Томом Крузом выглядели дико рядом с глиняной посудой, самодельными циновками и искренней верой в лесных духов.
Колдун пару раз появлялся рядом, но теперь я встречал его совсем не так, не с раздражением, а с нетерпеливым ожиданием – неужели со стороны я выгляжу так же злобно, насмешничаю и кривляюсь? Он видел, что мои эмоции изменились, и морщинистая физиономия становилась все мрачнее и мрачнее.
Переночевали в том же доме для гостей, а утром, на рассвете, брат Пон заявил, что мы уходим. Провожать нас вышла вся деревня во главе с вождем, от древних стариков до грудных ребятишек.
Нанг Ка Тхан разразился длинной речью, на которую монах ответил парой слов. Саманг развел руками и отступил, как бы показывая, что он более не при чем, и мы, помахав местным на прощание, двинулись в путь – дальше на северо-запад, туда, где сквозь кроны просвечивали особо неприветливые горные вершины.
Сумки наши были набиты сушеными фруктами, лепешками и всем прочим, что добрые луа дали гостям в дорогу.
– В тех местах, куда мы направляемся, обитают гневные духи, – сказал брат Пон, когда селение исчезло из виду. – По крайней мере, так говорит вождь, а его науськал твой морщинистый приятель… Не боишься?
Я помотал головой.
Страх, одолевший меня в ту ночь, когда мы впервые заночевали в горах, рассеялся без следа.
– Хорошо, – монах кивнул. – Вижу, ты до смерти хочешь знать, куда мы идем…
Чувства мои он, как обычно, прочел безошибочно.
– Но увы, сказать этого тебе не могу, – продолжил брат Пон после моего кивка и засмеялся.
Ну да, глупо ждать другого.
Тропка, по которой
