мне?
– Тогда в ком же?
– В обстоятельствах. Вы же знаете, что я в Москву попал еще мальчишкой – в семнадцать лет. А там столько соблазнов. А, Москва, как известно, слезам не верит. Там, либо ты победишь, либо тебя.
– Значит, ты в Москве не в хоккей играешь, а за место под солнцем борешься?
– Одно другого не исключает.
– Но, судя по тому, что о тебе сегодня пишут, эта борьба складывается не в твою пользу.
– Да разве можно судить по одной статье. Сегодня так пишут, а завтра по-другому.
– Ты, видно, Борис ничего не понимаешь. Те регалии, которые ты до этого завоевал, были авансом, который надо было отрабатывать. Причем в поте лица. А ты, видимо, посчитал, что пахать уже не надо – мол, уже всего достиг. Тебе фамилия Никифоров о чем-нибудь говорит?
Александров пожал плечами.
– Виктор Никифоров, он, кстати, и здесь, в Усть-Каменогорске, успел тренером поработать. А в конце 50-х это был очень известный нападающий, играл сначала в ЦДКА, потом в московском «Динамо». В 1956 году стал олимпийским чемпионом, причем самым молодым в команде. Однако звания заслуженного мастера спорта ему не присвоили из-за постоянных нарушений режима. Среди советских хоккеистов, олимпийских чемпионов, он был один такой. Пока не появился ты. Тебя ведь тоже с этим званием «прокатили», хотя в прошлом году ты выиграл Олимпиаду в Инсбруке. Так вот, Никифоров так и не смог справиться с соблазнами и закончил карьеру в 29 лет. Ты рискуешь пойти по его стопам, если вовремя не одумаешься.
– Жалко, конечно, Никифорова, но я – не он, – продолжал гнуть свою линию Александров. – Перед Гуреевым я извинился, выводы сделал. К тому же, Локтев ко мне хорошо относится, я ему нужен.
– Что выводы сделал, это хорошо. Главное, чтобы эти выводы были правильными.
– О чем это вы?
– О том, что ты даже в нашем разговоре причину своих неприятностей ищешь в обстоятельствах, а не в себе самом. В тебе самом корень всех проблем, пойми это.
– И что вы предлагаете?
– Признать свои ошибки и начать их исправлять. Впрячься в лямку и пахать так, как до этого еще не пахал.
– Да я уже четыре года в Москве пашу, как проклятый. Пусть молодые теперь пашут, а я отдохнуть хочу – заслужил. А что до статьи… Так любое упоминание в газете хорошо, кроме некролога.
– Я же говорю, Борис, что ты ничего не понял. Ты только на пути к вершине, а думаешь, что уже ее достиг. Корона на голове не жмет?
– Не думал я, что наш разговор будет именно таким, – в голосе Александрова слышалась обида.
– А ты хотел, чтобы я тебе комплименты раздавал? Я хоть и бывший твой тренер, но все равно – тренер. И могу говорить с тобой прямо, невзирая на то, нравится тебе это или нет. Правда – она еще никому не навредила. Надеюсь, со временем ты и сам это поймешь. А сейчас извини, мне на тренировку пора.
И тренер первым протянул своему ученику ладонь для прощального рукопожатия.
Когда
