кивнул Таф.
– Но, понимаете, богатство Домов и их слава зависят от побед, одержанных их зверями. Дом Арнет достиг наивысшего величия и могущества благодаря тем смертельно опасным зверям, что водятся на их разнообразных землях; ранги прочих домов соответствуют их счетам на Бронзовой Арене. Доход от каждого состязания – деньги, уплаченные теми, кто смотрит и делает ставки, – идет победителю.
Хэвиланд Таф опять почесал Дакса за ухом.
– Дом Норн считается среди Двенадцати Великих Домов Лайроники наипоследнейшим и наиничтожнейшим, – проговорил Норн, и переданный Тафу Даксом сигнал подтвердил: мужчина не врет. – Теперь вы понимаете… – сказал Норн.
– Сэр, это очевидно, – кивнул Таф. – Но этично ли по правилам вашей Бронзовой Арены покупать инопланетное чудовище?
– Прецеденты есть. Примерно семьдесят с чем-то стандартных лет назад с самой старушки Земли явился некий игрок с выдрессированным им созданием, именуемым волк. Дом Колин поддержал его. Несчастного зверя поставили в пару с норнийским сталезубом, и, конечно, задача оказалась волку не под силу. Есть и другие случаи. К несчастью, в последние годы разведение сталезубов пришло в упадок. Дикий равнинный вид почти вымер, а сохранившиеся считанные единицы стали проворны и неуловимы, нашим людям трудно их поймать. Порода же, содержащаяся в племенных питомниках, невзирая на мои усилия и старания моих предшественников, как будто бы одрябла, потеряла форму. В последнее время Норн редко одерживает победы, и, если ничего не предпринять, я недолго останусь Старшим. Мы беднеем. Прослышав, что на Тэмбер прибыл корабль-сеятель, я решил отыскать вас. С вашей помощью я верну нашему Дому славу и богатство.
Хэвиланд Таф не сделал ни одного движения.
– Понимаю. Но все же я не имею обыкновения продавать монстров. «Ковчег» – древний корабль-сеятель, сконструированный Императорами Земли тысячи лет назад для того, чтобы в ходе эковойны уничтожить хранганийцев. Я могу спустить со сворки тысячи болезней, а в банке клеток «Ковчега» – материал для клонирования зверей со стольких планет, что им несть числа. Впрочем, вы неверно понимаете природу эковойны. Самые опасные враги – не крупные хищники, а крошечные насекомые, опустошающие поля планеты, или прыгунки, что размножаются и размножаются, вытесняя всякую иную жизнь.
У Хирольда Норна сделался убитый вид.
– Так, значит, у вас ничего нет?
Таф погладил Дакса.
– Немного. Миллион типов насекомых, сотня тысяч родов мелких птах, столько же рыб. Но монстры, монстры… раз-два и обчелся… быть может, тысяча наберется. Порой их используют. Нередко – по психологическим причинам, но, впрочем, не менее часто – по иным.
– Тысяча монстров! – Норн снова взволновался. – Более чем достаточный выбор! Несомненно, среди тысячи можно найти зверя для Норна!
– Возможно, – сказал Таф. – Ты тоже так думаешь, Дакс? – обратился он к коту. – Да? Так! – Он опять посмотрел на Норна. – Ваше дело
