от гнева:
– Не смей!
Двойник, кажется, больше удивился, чем осерчал. Отступил и неожиданно рассмеялся:
– Не верю ушам! Неужто какое-то дикое, безмозглое животное дороже тебе, чем я, такой же, как ты? – Поправил себя: – Почти такой же. Разница в том, что я умнее. Если б ты не забрал мой джогур…
– Ты сам всучил его мне, даже не предупредив, – напомнил Атын.
– Неблагодарный! – всплеснул Соннук руками, скрывая злость под дурашливостью. – Как бы то ни было, он у тебя, рядышком с твоим, кузнечным… И Сата лежит в кошеле на твоей, а не на моей груди! Из-за того, что ты присвоил мой шаманский дар, я не могу камлать. Думаю, было бы справедливо отдать камень мне. Неравноценный обмен за джогур, но я мог бы с помощью Сата сам творить волшебство.
– Не ты нашел камень, – твердо сказал Атын.
– Не я, – близнец сощурил глаза, блеснул ими насмешливо и надменно. – Помню, не я… А ты-то помнишь ли, что обещал отдать свою находку кому-то? Но не отдал.
Сердце Атына сжалось, кровь прерывистыми толчками побежала по жилам. Стараясь не выдать страха, дрогнувшей ладонью погладил стригуна по ганашам. Жеребчик притих, стрельнул смышленым глазом сначала в одного двуногого, потом в другого. Уши поднялись и вслушались в смешно стрекочущую человечью речь.
Соннук промурлыкал:
– Все блестит, словно солнца луч, венец золотого шатра, в нем живет одинокий хан без солнца в разбитой душе…
Эту песню пел на позапрошлых многолюдных торгах человек из племени орхо. А минувшим летом базар прошел вялый, непраздничный. Не приехали кузнецы орхо. Не было и пронырливых нельгезидов из-за дуги моря Ламы, хотя до того не пропускали торжищ. Напрасно охотники всю зиму собирали красивую меховую рухлядь в обмен на чудесный шелк из страны Кытат для жен и подруг.
На второй торговый день из восточной стороны Великого леса прикочевали тонготы. Они принесли в Эрги-Эн страшную весть: знаменитый город Черная Крепость разрушен неизвестными врагами. И не просто разрушен, а стерт с лика Земли вместе с золотым шатром вышиною до неба и дружиной, числом как звезды над той стороной. То же подтвердили двое шаялов, слыхавшие у себя о лихе, постигшем народ орхо. А о причине отсутствия нельгезидов вообще никто не знал. Не сбылись опасения жрецов, которые предсказывали неприятности на торгах, и на том благо.
…На предыдущем, ярком торговом празднестве Атын встретился с белоглазым. При разговоре с ним в кошеле на груди мальчика лежал закостенелый человечек. Казался неживым, но, значит, все слышал?
– Я никому ничего не обещал, – сказал Атын.
– Ой ли? А ведь кое-кто сулился прийти за Сата.
– Странник не пришел… Откуда ты знаешь о нем? Тебя такого, какой ты есть теперь, тогда не было, – не стерпел Атын.
– Может, это тебя не было? – ощерился близнец, мрачно глянув исподлобья. – Может, это я разговаривал со странником, а ты сушеным трупиком
