за этим красивым названием? Я остался в Логове Джакарты до самого вечера, мне позволили умыться и дали жвачку, потому что запах из моего рта был ужасным. Кроме того, ребята накормили меня заказанной с утра пиццей.
Я беседовал с членами Джакарты, которые поведали мне многое о своей деятельности. Изначально Эрика и Дрейка позвал Декс, они были друзьями детства; Дэвида позвал Эрик, Уильям попал в Джакарту, когда находился на грани нищеты, Гилберт пришел из-за своей девушки, которая по вине одного из изгнанных членов Джакарты погибла на Акте неповиновения. Но историю Декса я не узнал, так как ребята сказали, что он сам расскажет, если сочтет нужным.
Компания мне нравилась, эти ребята были сплоченными и дружными, они всегда помогали друг другу, что нельзя сказать про сотрудников какой-нибудь большой компании, которые, даже будучи друзьями, готовы перегрызть друг другу глотки, лишь бы пробиться на место выше. Прямое доказательство того, что деньги для них – святое.
– Деньги стоят много, а люди не стоят ни копейки, – сказал Декс, выпивая еще одну чашку кофе, – дай человеку миллиарды и прикажи убить безнаказанно всего десятерых. Наверняка человек это сделает, и совесть его не замучает, потому что он не знает этих людей, для него они чужие. Люди ведь готовы продать все, если им предложат достаточно большую сумму.
Чем дольше я находился рядом с Дексом, тем больше я начинал восхищаться им. Он говорил простые вещи, но вряд ли я сам когда-нибудь смог бы додуматься до них. Мне захотелось узнать о Джакарте и ее членах абсолютно все, начиная с основания и заканчивая этим моментом. Я спросил у парней, кто участвовал в том беспределе в банке, где я работаю. Что там был Дрейк, я знал, но кроме него, там был Гил и сам Декс. Почему-то я его не заметил тогда в банке, возможно, просто не обратил внимания. Как сказал Эрик, это был скорее не Акт неповиновения, а простое развлечение из разряда «Ничего лучше мы не придумали».
Наступил вечер. Декс подошел к тому самому закрытому шкафу в прихожей и открыл замок. Внутри лежали кучи баллончиков с краской, стеклянные бутылки, набитые непонятным серым порошком, банки залитые, как понял я, бензином, из горлышка которых торчали тряпки. На вешалках висели черные куртки, а на небольшой полочке были аккуратно сложены повязки синего и зеленого цвета. Декс достал куртки и раздал всем по очереди.
– Если к нам придут еще люди, курток уже не хватит, – сказал Дрейк, – надо будет купить еще.
– Придут деньги, я куплю, – сказал Декс, выразительно посмотрев на меня. – В кармане есть черная повязка. Когда мы ходим совершать Акты неповиновения, мы надеваем их, синие и зеленые слишком видны ночью.
Когда все оделись, я глянул на часы, висевшие на стене в прихожей. Девять часов. Обычные старые часы, но отчего-то они мне хорошо запомнились… будто я ухожу на войну и пытаюсь запомнить как можно больше, чтобы было с чем умирать. У меня были такие ощущения, но остальные были спокойны и, я бы сказал, в предвкушении.
– Декс, –
