Но, поскольку родители его придерживались того мнения, что ребенку позволено общаться лишь с детьми дворян и обязательно мальчиками, казалось невозможным найти подходящую кандидатуру на протяжении многих миль, где простирались только посевные поля их собственных и чужих владений. И хотя, безусловно, Чарлиз оставалась девочкой и наследницей старинного дворянского рода, впрочем, лишенная его титула и средств, детям все же разрешено было дружить, вместе играть и приходить друг к другу в гости. С того момента Оливер неизменно относился к Чарли как к своему лучшему другу, почти не замечая ее уже сформировавшегося женского стана, точеной шеи, полной груди и аристократических тонких запястий рук, помимо присущей им грациозности и плавности, искусно владеющих клинком.
Вопреки приятной наружности, по существующим негласным меркам Чарлиз была уже не молода и безуспешна в выгодном замужестве. Хотя тело ее еще могло пленить мужские взгляды, головы и мысли, общество уже не рассматривало ее как невесту на выданье. Состояние девушки не могло удовлетворить мужчин аристократического круга. Да и внимание самой Чарлиз было направлено совсем на другие интересы. Ее увлекало то, чего девушки обыкновенно сторонились, из чего мечтали скорее вырасти или забыть быстрее. А Чарли не представляла своей жизни без верховой езды, ловли бабочек, бега до леса и обратно, долгих прогулок по бескрайним полям Таундера – местности, состоящей из отдаленных владений мелких дворян. Но самым обожаемым увлечением девушки на протяжении многих лет оставалось фехтование. Ей было больно и прискорбно осознавать, что самое лучшее, что она может сделать, а главное, единственное в жизни – это родить и помочь няне воспитать детей. И это казалось невыносимым для нее. Да и как могла она воспитать детей, сама недавно выйдя из-под попечения няни и тетушки, формально завися, а значит, все еще оставаясь у них на руках? Ведь для рождения действительно счастливых детей, как считала Чарлиз, необходимы зрелость, самостоятельность, опыт, собственное становление себя и понимание того, что ты не только мать, но еще и не пустой человек сам по себе. И лишь при соблюдении всех этих условий можно представлять ценность в браке и воспитать нового человека – в лице собственного дитя. Но все ее немногочисленные знакомые девушки из небольшого городка Томплинсона, ближайшего к Таундеру, придерживались иного мнения. Уже давно прежние знакомки Чарли проезжали вдоль усадьбы ее тетушки с няньками и детьми, которых воспитывали точно в таком же неведении и неподготовленности к жизни, в каком пребывали сами. По воскресным дням они провожали своих мужей в паб или мужской клуб, оставляя себя в полном неведении о содержании этой части жизни супругов, когда последние, в свою очередь, наслаждались отдыхом, позволяя подобную свободу только себе.
Задумавшись на несколько мгновений, Чарлиз перевела рассредоточенный взгляд на Оливера.
– Что ты сказал? Это намек, что я по-прежнему малолетняя? Берегись! – широко улыбаясь,
